"Райдо Витич. Игры с призраком. Кон первый ("Война теней" #2)" - читать интересную книгу автора

посмотрел, как на ребенка капризного. - Ты не серчай, госпожа, мое дело тебя
бережить, как назначила.
'Госпожа' только и услышала Халена. Это слово словно язык колокола
ударило по вискам и поплыло перед глазами зыбкое марево неясных теней.
Множество глаз: смеющихся, зеленых, равнодушно - льдистых, теплых карих,
насмешливых серых, злых карих и бездонно синих, нежных, внимательных. Горло
вдруг сдавила непонятная, бескрайняя тоска, будто потеряла она нечто особо
ценное, жизненно важное, заблудившись в безвременье. И вырвался
непроизвольный крик - где ты?! И душа устремилась навстречу синеве.
Закружила, завьюжила по сердцу горькая стынь отчаянья. Но отчего? Почему
синие глаза бередят душу? Кто этот синеглазый ей? Кто она ему? Она его знала
Гневомир увидел, как побелело вмиг лицо Халены, зашатало горлицу, того
и гляди, рухнет. А глаза-то - ах, ты! То чернотой заволочет, то золотом
омоет - богиня, во истину, правду старики баяли. Бросил парень миски, не
глядя, руки к девушке протянул, чтоб успеть подхватить, ежели ноги не
сдержат, но прикоснуться не смел, заробел, почитай, впервой в жизни своей
разудалой. 'Вот ведь Гагураодарила - осилить ли честь? Саму
деву-воительницу, богиню светлую бережить. Добавился, знать кончилось мое
время молодецкое, житье привольное, безпонталычное, за ум браться надобно,
боги так велят. Знали, поди, кого в побратимы дщери своей приветить, надежу
на меня имают. Не подвести бы, не оплошать'.
- Занедужила, госпожа?
- Не надо... не помню... не зови так... - зашептали побелевшие губы
- Как же?.. Как? - растерялся Гневомир.
- Не знаю, как угодно.
- Сестрой обзову, не осерчаешь? - осмелел парень, гордо приосанившись.
А и то правда, через дар ее светлый вроде породнился он с ней, на
ступень вверх от простых смертных шагнул, к божьим чертогам приблизился.
Халена кивнула, в себя приходя, зови, мол, и лицо ладонью потерла,
челкой тряхнула. Мир вокруг снова четким стал, реальным от ресниц Гневомира
до мха у ограды, но в сердце еще саднили занозой странные образы, как тени,
безвозвратно уходя вглубь памяти. И не достанешь их, потом и не узнаешь,
чьи, кто? Лишь синие глаза четко отпечатались в сознании и не спешили, как
остальные, стереть свой след.
- Ладно, брат, собирай черепки, пошли Устинье сдаваться, - решительно
заявила она, гоня прочь тщетные изыскания по глубинам собственной памяти.

Г Л А В А 9
- Хошь в купальню сведу? - предложил Гневомир, поглядывая на хмурую
Халену, притулившуюся на лавке у крыльца. Настроение у нее было мерзкое, а
отношение к себе отвратительное.
Весь вчерашний день она честно пыталась загладить свою вину за разбитые
чашки, хватаясь за любую работу, лишь бы толк был. В итоге от ее усердия
всех начало бросать в нервную дрожь. Устинья взирала на нее с ужасом,
девушки обходили стороной, как чумную, князь недобро щурился, Купала хмыкал
в усы, а гридни ржали, как жеребцы.
Халена посмотрела на свои руки и никак не могла в толк взять - отчего
они не помнят простой работы? Что за неумеха, глупая? Неужели раньше не
работала? Откуда тогда она взялась здесь? Где раньше была и чем, интересно,
занималась?