"Евгений Витковский. Земля святого Витта" - читать интересную книгу автора

хребта Поясовый Камень, разливалась вширь, обтекая сорок высоких, удобных
для обитания человека островов. Но, может быть, древние киммерийцы были
выходцами с Крита? Из Крыма? Из Камеруна? Темна древность киммерийская, да и
ничем особо не важна пока что для нашего повествования: все, что надо,
рассказал о ней на первой же странице своей "Истории Государства
Российского" славный историк Комарзин, фамилию которого западные русичи на
свой лад переиначили.
Великий Змей возлежал вокруг Киммерии, пытаясь уберечь тепло этой
земли, - не для людей, конечно, а для себя; его древнему пресмыкающемуся
телу тепло требовалось для выживания. Он и сам не помнил тех времен, когда
его еще не ужавшееся тело обнимало всю земную плоскость, все три страны
света, какие тогда были - Европу, Азию и Африку. Он давно усох, но и нынче
был не мал, - почти тысяча верст по каждому берегу Рифея, да еще немного
поперек на севере и на юге: словом, не Всемирный он был теперь Змей, но все
равно Великий. На восточном, низком берегу он приятно полеживал в трясине,
правым боком впитывая теплоту речной воды, от удовольствия подергиваясь, и
тогда встряхивало весь Киммерион, а сильней всего - самый западный остров
города, наименованный за такую беду Землей Святого Витта. Змей тянул свое
тело к северу, до самого впадения Рифея в заполярную реку Кару, по которой
проведена умниками граница между Европой и Азией; там, на севере, он уютно
лежал на речном дне, прижимаясь к теплой отмели Рачий Холуй, образованной
тем, что при впадении в Кару Рифей раздавался на два рукава. Потом тело
Змея, сухое, жуткое, чешуйчатое, вскарабкивалось на Азиатские отроги Урала,
а дальше протягивалось к югу, свисая с правого, высокого берега Рифея,
опять-таки всеми силами впитывая идущее от воды тепло. Дотянувшись до хребта
Поясовый Камень, Змей сворачивал к западу, и вновь объявлялся с европейской
стороны под стыдливым названием Свилеватая Тропка. Верховья Рифея Змей
пересекал в совсем узком месте, известном как Уральское Междозубье, пришлым
ученым он казался рекой с глупым названием Илыч; был тот Илыч какими-то
мудрецами закартографирован, хотя нет его на самом деле и никогда не будет.
А кто картам больше верит, чем Истине, тот сам натуральный Илыч на последней
стадии.
Переступить через Змея человеку без воли древней рептилии было не дано:
хитрый реликт мезозойской эры, занимаясь традиционным глотанием собственного
хвоста, в незапамятные времена вывернулся, и теперь являл собою Великого
Ленточного Змея Мебиуса. Кто бы ни шагнул на него, сразу попадал на
одностороннюю поверхность, с которой, как даже малым детям известно, выхода
нет. Вот ежели б Его Допотопное Величество Змей соизволил вытащить жеваный
хвост из пасти - тогда другое дело, тогда дорога была бы свободна. Но где
именно смыкались голов а и хвост чудовища - по киммерийскому поверью знал
только один человек, странник тайги Чердынской и Печерской, Мирон Павлович
Вергизов, иначе именуемый Змееблюстителем. На него и рассчитывал Веденей как
на проводника. По крайней мере, такой проводник был ему предсказан.
За Свилеватой Тропкой лежала Внешняя Русь, Великое Герцогство Коми, со
всеми лагерями, шахтами, гравийными карьерами, экономическими проблемами и
прочим, чего Киммерия на своей территории не имела и никогда не потерпела
бы. Единственный постоянный путь из Киммерии вел с южного острова Лисий
Хвост через пещеру в тридцать верст длиной. Пещера пролегала под дном Рифея
и под пузом Змея, через Великую Яшмовую Нору выходила под утесами в Русь. По
пещере бесстрашным офеням приходилось топать тридцать верст в полной