"Евгений Витковский. Чертовар" - читать интересную книгу автора

"бысть буря велика в Ростовской волости", и немало беженцев из Ростова
Великого запросилось на Арясинщину. Князь Изяслав Романович, прозванный "Изя
Малоимущий", беглецам не совсем отказал, но велел селиться "с боку припеку":
по другую сторону Волги, на спорной земле, которую считали своей многие
соседи. Поскольку дошли беженцы "до упаду", то и основанный ими город
получил имя Упад, и стал форпостом южных рубежей Арясинского княжества.
Следующий год выдался опять плохой, и напал "мор на кони, и мыши жито
поели, и глад был великий". Князь Михаил Ярославич Тверской крупно
переругался в Орде с князем Московским Юрием Даниловичем, уехал домой в
Тверь, узнал, что по темному делу там замочен его любимый боярин Акинф, и
злость решил сорвать на Москве, благо та была ближе Орды и не в пример
слабей - именно потому морду набить именно ей и следовало. Михаил собрал
немалое, хотя голодное войско, и двинулся вниз по левому берегу Волги,
несмотря на гадкую погоду и лишь недавно вставшие реки. Двигаясь таким
путем, князь подступил под Арясин, где решил укрепить свое войско, призвав
на помощь хоть и Малоимущего, но какого-никакого князя Изяслава.
Лагерем встал Михаил на берегу безымянного озера, которым разливалась
тут река Ряшка, выше озера носившая имя Тощей, а ниже, при впадении в
Волгу - Тучной. Было холодно, князь Михаил грелся с помощью закупаемых лично
для него в Новгороде фряжских напитков, - войско же мерзло и тихо роптало.
Князь послал к Изяславу гонца ("Идем, брате, воевати Москов!"), но более
умудренный жизнью арясинец послал с тем же гонцом не ответ, а вопрос же: "На
кой тебе, княже?" Михаил швырнул опустевшую братину в рожу собственного
холопа и заорал: "Покажу, на кой! "
И сошлись две рати на некрепком льду безымянного дотоле озера, и была
битва, не то, чтоб великая, но, как говорили на Руси в конце ХХ века,
результативная. Среди холопов князя Изяслава был баснословного роста кузнец
Иван, человек уже немолодой, потерявший на медвежьей охоте ногу. Однако ж
был он все-таки кузнец, притом хитроумный, потому отковал он себе железную
ногу, и в народе был прозван Иван Копыто. Видать, именно под железной ногой
Ивана лед проломился в первый раз, а уж потом его стали бить другие.
Приключилось настоящее ледовое побоище, буквально весь лед на озере был
побит. Увидав такие потери, мигом протрезвевший князь Михаил с остатками
войска рванул на Москву; дальнейшие подробности этого похода сгорели вместе
с архивами Мусина-Пушкина при Наполеоне, но, похоже, дело обернулось для
тверичей нехорошо. Как пишет историк Сергей Соловьев, "после этого Юрий
Московский стал стремиться к усилению своей волости, не разбирая средств".
То же пишет и Николай Комарзин: "Одни города стояли за князя Тверского, иные
за Московского. В других областях царило безначалие и неустройство", -
понятно, в последней фразе прославленный ученый имел в виду прежде всего
Арясинское княжество.
Хотя победой битву за озеро, получившее с той поры имя Накой, не назвал
бы самый безумный историк, но простой арясинский люд воспринял ее именно
так. Обросло легендами мужество князя Изяслава, даром что князь к озеру
близко не подходил, ну, а кузнеца Ивана Копыто числили в народе местным
святым. Улица, на которой стояла кузня утонувшего в битве Ивана, получила
имя Копытовой; в особо страшную грозу осеняли себя арясинцы крестным
знамением и шептали: "Иван копытом ударил". Почти семь столетий минуло с
битвы за Накой, а и поныне таскали рыболовы со дна озера вместо красноперки
либо чехони то подшлемник, то шестопер, то еще какую железину. Набожный