"Георгий Николаевич Владимов. Большая руда" - читать интересную книгу авторатрое, под полы дождевиков.
- Вот так, - сказал старший. И снова вздохнул. На их лицах оставалось все то же разочарование. Они постояли и ушли, так же не спеша, как и появились, и растаяли в туманной полумгле. Затем Пронякин снова увидел их, поднимающихся друг за другом по деревянной лестнице. Они поднимались к своей палатке, спрятавшейся на краю карьера, в дубняке. - Пошли, - сказал Антон. - Нечего тут стоять. Вези породу. - Повезу, что же делать. Пронякин все стоял внизу, разгребая глину носком сапога. Потом выбрал несколько крупных осколков и набил ими карманы. - На память берешь? - спросил Антон. - Что-то не верю я твоим корифеям. Да они и сами себе не верят. Антон усмехнулся и не ответил. Молча они подвели машину к экскаватору, и Антон спрыгнул с подножки, поднялся в свою кабину и наполнил кузов серой и вязкой глиной, уныло бухающей при ударах о железо бортов. На нее было тошно смотреть. И Пронякин, посмотрев, как она уложена, скривился, как от зубной боли, и молча отъехал. Проезжая мимо забоя, он снова увидел синие, сверкающие под дождем осколки и, притормозив, крикнул Антону: - Слушай, подводи сюда свою машинку! - А я чего делаю? - ответил Антон. - Мне там положено ковыряться, я и подведу. - Давай. Они, понимаешь, корифеи, а ты все ж таки подводи... Пронякин поднялся наверх сравнительно легко, по старой своей колее, и застопорил у конторы. В тесном коридоре на полу, привалясь к стене, сидели Он прошел мимо них тяжелыми хлюпающими шагами и кулаком распахнул дверь в комнату начальника. Хомяков сидел на краю стола, заваленного бумагами, и, раскачивая ногой, диктовал осевшим монотонным голосом: - ... В текущем третьем квартале текущего тысяча девятьсот шестидесятого года нами было вынуто экскавацией... песков, суглинков и непромышленных, а также скальных пород... скальных пород... общим объемом... Входи, Пронякин, слушаю тебя. На фоне окна плоско темнел силуэт женщины. Она повернулась и вышла на свет, и он узнал ее. Он танцевал с нею тогда на "пятачке". Только теперь она была в лыжных мохнатых штанах и грела руку в кармашке перкалевой куртки. - А, это вы! - сказала она. И спросила, чтобы что-нибудь спросить: - Что, много воды в карьере? - Хватает... А вы почему знаете, что я из карьера? - А потому, что здесь уже говорили про вас. Она смотрела на него с любопытством, щурясь и положив в рот кончик карандаша. Пронякин, поколебавшись, протянул осколок Хомякову. - Что это? - Она постучала карандашом по куску руды. - Это синька, Володя. - Вижу, - сказал Хомяков, не меняя позы. - Откуда это у тебя? Где взял? - Где взял, там не убудет, - ответил Пронякин. - Пожалста. Он вывалил все, что у него было в карманах, на стол. Хомяков отодвинул бумаги. - Давно ты оттуда? |
|
|