"Георгий Николаевич Владимов. Большая руда" - читать интересную книгу автора

- Зачем?
Он включил сцепление и поехал. Лужи блестели в карьере, они расползлись
и уже соединились проливами, а пробившаяся подземная вода стекала в них с
рыжих ржавых утесов. И на дороге тоже блестели лужи. На повороте, когда его
стало заносить, он догадался сбросить скорость и вытер рукавом мгновенно
вспотевший лоб.
Экскаватор уже стоял в забое, наклонившись вперед, как судно,
уткнувшееся носом в крутую волну, и стрела ходила снизу вверх. Он подъехал
вплотную, хотя это было строжайше запрещено: повернувшись, экскаватор мог
повалить и раздавить машину.
Антон показался в разбитом окне и закричал сквозь гудение моторов:
- Витька, кажись, и в самом деле большая пошла. Я вот ее разгребаю,
дуру, разгребаю, а она не кончается!..
- Она не кончится, Антоша! - заорал Пронякин, чувствуя неожиданный и
сильный прилив нежности и к Антону, и к стреле с умной и хитрой мордой
ковша, и к руде, которая не кончается. Он объехал весь забой, полный синих
осколков, и опять подкатил к экскаватору. - Она теперь, видишь ли, до самого
центра земли. Тут тебе на тысячу лет разгребать, Антон!..
- Чего ты разошелся? - спросил Антон. - И куда ты, балда, подкатываешь?
Я ж тебя угробить могу в два счета.
- Можешь, Антоша! - обрадовался Пронякин. Все можешь.
- Ты сказал там кому-нибудь?
- Понимаешь, они же все сдурели. Мы им такого гвоздя воткнем!
- Ладно, не хорохорься. Ты лучше подставляй-ся. Сейчас я тебе ковшик
всыплю. Первую повезешь!
Отъезжая и разворачиваясь, Пронякин стоял на подножке, правя одной
рукой, и орал:
- Антоша, на один ковшик я не согласен. Ты мне лучше полтора насыпай!
- Полтора не потянешь! - крикнул Антон, заводя ковш снизу. - От силы -
с четвертью. Да куда тебе столько?
- Не могу я один ковш везти, Антон!
- Почему не можешь, Витя?
- Потому что я привезу, а они скажут: "Подумаешь, один ковшик
наскребли!" А я им: "А вот и врете, а вот и не один, а с четвертью. Сколько
мог, столько и взял. Мог бы три взять - три бы взял!"
- Ну хрен с тобой, - сказал Антон. - Подставляйся!
Перебирая рычаги и напряженно всматриваясь, он вывел ковш и задрал его
высоко в белесое небо. Тяжелый ковш закачался над машиной, постепенно
опускаясь, и вдруг, лязгая, отвалилась его нижняя губа, и в кузов со звонким
железным стуком обрушилась мокрая синька. Машина, заскрежетав, осела на
рессорах.
- Хорошо кладешь, Антон! - закричал Пронякин. - Просто дивно. Всегда бы
так сыпал. Только жилишь ты, Антон. Неполный кладешь.
- Кто тебя разберет... Может, хватит? Дальше-то ее рыхлить надо.
- Уговор, Антоша! Четверть клади.
- Витька, ты ж учти: руда - она тяжелая.
- А была бы легкая, так я б ее в кепке дотащил. Еще четверть ковша
машина почти не почувствовала. Она и без того глубоко сидела на рессорах.
- Видишь, - сказал Пронякин, пиная носком баллон. - Что это для нее?
Чем больше кладешь, тем ей легче.