"Георгий Николаевич Владимов. Большая руда" - читать интересную книгу автора

если бы ехал с открытой дверцей, если бы сиденье водителя было справа и если
б он догадался выскочить в первое же мгновение.
Вдруг он увидел тучи, быстро пронесшиеся в ветровом стекле, услышал
скрежет резины и дробный стук посыпавшейся руды. "Рассыпал, скотина! -
сказал он себе. - Доигрался, допрыгался, оглоед, дерьмо собачье! - Он уже не
боролся, а лишь держался за баранку, смутно надеясь, что машина удержится на
четвертом горизонте. - Но если нет, тогда - все! Восемьдесят пять метров.
Все!"
Машина не удержалась на четвертом горизонте. Она тяжко сползла и
грохнулась о бетон, а потом заскользила, и тяжесть руды повлекла ее дальше,
вниз. Он увидел белый пласт мела, потом небо и новый, коричневый пласт, и
снова небо, а затем нарастающий в полутьме свинцово-голубой цвет - цвет
океана, приготовившегося к шторму.
Что-то ударило сзади по кабине, и он услышал жалобный вопль
сплющиваемого железа. С грохотом покатилась руда. "С машиной все - загубил
"мазика", - успел он подумать. И тут же ощутил жестокий хрустящий удар чуть
ниже затылка, от которого брызнули слезы и все слилось в черно-желтом хаосе
вращения, а голова вдруг потеряла опору. Второй удар пришелся в борт и в
стекло, и он инстинктивно зажмурился и сполз коленями на слякотный пол
кабины, прикрываясь локтями, чтобы осколки не попадали в лицо. Но ударило в
третий раз, и осколки попали в локоть.
"Когда же кончится? Господи, когда же кончится?" - подумал он с тоской,
пока его куда-то влекло и било со всех сторон. Но это еще долго не
кончалось, он успел потерять сознание от боли в затылке и в локте и снова
очнуться, а машина все катилась по склону. Последний удар бросил его сзади
на руль, так что сорвало дыхание и что-то хрустнуло в груди, и наконец его
потащило куда-то в сторону и рывком остановило. Ослепленный и
полузадушенный, он услышал звенящую тишину.
Он не слышал, как отчаянно закричал Антон и взвыла аварийная сирена, и
не видел, как полторы сотни людей показались на склонах карьера, как они
бросились вниз и бежали, прыгая, оскальзываясь на мокрой глине, падали, и
кувыркались, и поднимались вновь, и опять бежали, задыхаясь от бега, чтобы
поспеть к нему на помощь.
Он услышал только свист лопнувшего ската и странный капающий звук. В
звенящей тишине мерно падали тяжелые капли. Он не знал, что это его кровь,
он думал, что из пробитого трубопровода каплет на разогретый чугун солярка.
"Выключить двигатель, - успел он подумать. - Сгорим..."
Он имел в виду себя и машину.


8


В сумерках на улице Строителей ровнял мостовую бульдозер. Скрежеща и
лязгая, он вдавливал осколки щебня в зыбкое тело дороги и с ревом
устремлялся к насыпи чернозема, опуская широкий блестящий лемех ножа, как
слон в бою опускает бивни. Насыпь нехотя поддавалась; жирные черные
комья выползали из-под траков, а бульдозер взбирался все выше, задирая
нож к свинцовому грозовому небу. Постояв наверху и успокоясь, он скатывался
назад и отползал, готовясь к новой атаке.