"Георгий Николаевич Владимов. Большая руда" - читать интересную книгу автора

10


В тот день, когда серый почтовый вездеход-"фургон" увозил Пронякина в
прозекторскую белгородской больницы, в тот день пошла наконец большая руда.
Ближе к рассвету подул сильный восточный ветер, который подсушил глину
и разогнал облака. Ранним утром показалось солнце, впервые за эти дни
предосенних дождей; оно заискрилось в огромных лужах, подернутых мельчайшей
рябью, и склоны карьера покрылись толстой потрескавшейся корой. К забою, где
работал Антон, приползли еще четыре экскаватора, которые два часа кряду,
наступая, расширяли пятачок открытого рудного тела. Шпур, заведенный на
глубину в пять метров, выбросил взрывом чистую руду.
Тогда в карьер по бетонке, старательно расчищенной бульдозерами,
спустилась первая смена самосвалов. А еще через полчаса первая машина -
самосвал Мацуева - показалась в выездной траншее. За ним шли Косичкин,
Меняйло, Выхристюк, Федька Маковозов и водители других бригад, которые пока
оставили вскрышу и перешли на вывоз руды. Их провожали глазами тысячи
жителей поселка, облепивших берега и склоны карьера, крыши экскаваторов и
фермы кранов. Маленький самодеятельный оркестр ударил во всю мощь молодецких
легких, и на радиаторы первых машин посыпались охапки цветов.
Выехав из траншеи, Мацуев по привычке повернул было к отвалу, но ему со
смехом указали новый путь сотни людей, стоявших шпалерами вдоль шоссе. И
машины повернули к лесу, за которым высились корпуса дробильной фабрики. В
одиннадцать часов была разрезана ленточка, и загрохотала щековая дробилка.
Шла большая руда, брызнувшая фонтаном из вспоротой вены земли. Она
переполняла ковши экскаватора и кузова машин и неслась, летела по шоссе
бесконечной вереницей ревущих самосвалов. С двух сторон подъезжали они к
опускному колодцу, упираясь колесами в деревянный брус и поднимая кузова, и
руда, разом дрогнув, срывалась и падала, падала в разверстое жерло бункера.
Она высекала искры из стальной обшивки, и в темной глубине медленно
подскакивали многопудовые глыбы, прежде чем улечься на зубья транспортеров.
Солнце, пробиваясь в щели навеса, сияло на оловянных медведях, и
кузова, испачканные бурой пылью, горели, будто кованные из червонной меди.
Шла большая руда, и где-то внизу, на глубине в десять метров, попадала
в щековую дробилку, которая с хрустом размалывала и перетирала многопудовые
глыбы, двигая справа налево гигантскими челюстями. Оттуда, из темной пыльной
глубины подземелья, резиновая лента, похлестывая на катках, несла ее наверх,
на галерею, откуда она должна была трижды низринуться в конусные дробилки и
трижды подняться снова, чтобы в последний раз просеяться мелкой бурой крупой
в подставленную платформу эшелона.
А в четыре часа пополудни паровоз, украшенный цветами и кленовыми
ветками, дал торжествующе-долгий гудок и потащил первые двенадцать вагонов
лозненской синьки. Люди шли за ними вдоль полотна, а потом и по шпалам, и
бросали цветы и ветви, расставаясь с вагонами, пропадавшими за поворотом в
лесу.
Впереди толпы шел молодой и высокий парень в бостоновом пиджачке
внакидку, в кепке, надетой козырьком назад, и пел, выкрикивая слова, нещадно
мучая струны покоробившейся гитары; на лбу и на шее у него, напрягаясь,