"Александр Власенко. Альтаир ("Секреты опытного дрессировщика") " - читать интересную книгу автора

(результат многократного выкручивания уха на протяжении двух предыдущих
суток) и переползание (достигнуто за пару занятий при помощи парфорса,
длинного поводка и трехметрового прута), а возвращаясь на обозначенное
место, даже летел галопом (правда, с повизгиванием и поджатым хвостом -
побочными последствиями длительного, целенаправленного применения левого
ялового сапога). И вот дошли мы до преодоления снарядов и до самого
последнего из них - лестницы. К лестнице Таир, как и прежде, относился
чрезмерно трепетно, но отступать-то ему было некуда, он это знал. Посадил я
его напротив "строгого" трапа, а сам ушел и встал по другую сторону, у
спуска, рядом с Гусевым. Выжидаю положенную паузу. А под лестницей этой
устроен был сарайчик, так что мы с собакой друг друга не видим. Командую:
"Вперед!" В полной тишине прошло еще несколько секунд. Потом лестница мелко
завибрировала и послышалось негромкое, тоскливое подвывание. Когда Таир
нарисовался пред нашими взорами, на середине трапа, зрелище было еще то.
Старая и уже изрядно расшатанная деревянная конструкция от его дрожи едва ли
не ходуном ходила. Но пусть и с черепашьей скоростью, пусть переполненный
смертным страхом, однако песий сын честно переступал с одной перекладины на
другую, ежесекундно рискуя сверзиться с высоты четырех метров на не слишком
гостеприимную в подобных случаях землю. Наконец, все еще попискивая, не в
силах успокоиться от пережитого, Таир спустился вниз и, как положено, сел
напротив меня. Получив свою долю ласки, законный кусок и разрешение гулять,
он отошел на два шага и снова сел, обреченно ожидая следующих приказаний.
Я посмотрел на старшего инспектора. Гусев долго хмыкал и покачивал
головой, пытаясь подобрать подходящие слова. Потом выдавил:
- Ну что ж, видно собаку.
И тут он услышал такое, чего уж никак не ожидал в данной ситуации
услышать:
- Владимир Георгиевич, - произнес я самым нейтральным тоном, - а ты не
хочешь под Таира дресочку надеть?
Мой начальник обратил ко мне странно меняющийся взгляд, в котором
промелькнули и ошарашенность, и недоверие, и, похоже, сомнение в моей
адекватности. Старшего инспектора вполне можно было понять, это ему меня
понять было трудно. Ну ладно, положим, маловероятный факт налицо: Альтаир
полностью управляем, и на достижение этого потрачена всего одна неделя. Но
как представить себе, что минуту назад стенавший на лестнице глист способен
изобразить хотя бы самое слабенькое задержание? То ли здесь кроется какой-то
подвох, то ли... то ли... да, пожалуй, именно что подвох!
- Нет, - отрезал Гусев. Подумал и добавил: - Не сейчас. Через неделю
надену.
А здесь вовсе не было подвоха.
Накануне в питомник нагрянули "мушкетеры" - пацаны школьного возраста,
в среднем, лет тринадцати-четырнадцати, которым в радость было возиться с
собаками да слушать мои байки. Я понемногу и ненавязчиво учил всю их
развеселую компанию собаководству, а попутно слегка эксплуатировал детский
труд. Времени и чая на них уходило немало, но зато и помогали мне ребятки
очень и очень. И со щенками погулять, и на след их поставить, и растравить
первоначально. Попробовали было мои начальники пресечь посещения питомника
посторонними - мол, это ж дети, а тут собаки свирепые! - да сами осеклись,
когда я невозмутимо потребовал взамен обязать милиционеров-кинологов
выполнять все то, что дети почти за так делают, и желательно на нехудшем