"Сердцеед" - читать интересную книгу автора (Ховард Линда)Глава 6Мишель думала, что Джон приедет со своими людьми на следующее утро, чтобы отогнать скот на восточное пастбище, и огорчилась, не обнаружив его среди них. Впрочем, энтузиазм перевесил разочарование, когда она выбежала навстречу рабочим. Ей никогда не приходилось видеть настоящий отгон скота. В шортах, воодушевленная, как ребенок, Мишель остановилась перед всадниками с раскрасневшимся лицом. - Я хочу помочь, - сказала она, и глаза ее сверкали под утренним солнцем. Передышка после тяжелой физической работы позволила ей ощутить бодрость. Мишель даже не подозревала, насколько уставшей была, пока не отдохнула, но сейчас ее уже переполняла энергия. Нэв Лютер, худощавый и немногословный управляющий Джона, посмотрел на нее с выражением ужаса на загорелом лице. Хозяин дал четкое указание: Мишель не должна работать ни под каким предлогом. Было очень странно слышать такое от Джона - Нэв не помнил случая, чтобы босс поощрял безделье. Но приказ есть приказ, а приказы босса не обсуждаются. Нэв знал, что будут неприятности, если он не сделает то, что велено, но дело было не только в этом: он как-то не представлял прелестную Мишель Кэбот за тяжелой работой на ранчо. Нэв прочистил горло. Ему не хотелось стать причиной того, что сияющая улыбка погаснет на симпатичном личике Мишель, но более всего он не желал проблем с Рафферти. Вдруг ему в голову пришла идея, и он, оглядевшись, произнес: - А лошадь у вас есть? Нэв прекрасно знал, что лошади нет, и ему казалось, что этo ее остановит. Веселое лицо Мишель на мгновение нахмурилось, но потом просияло вновь. - Я поведу грузовик, - сказала она, побежав к сараю. Ошеломленный управляющий посмотрел ей вслед под аккомпанемент комментариев, которые отпускали его люди. И что теперь? Он не смог отговорить ее садиться в грузовик, не смог приказать оставаться дома. Вообще-то, Мишель вряд ли подчинилась бы приказам, и потом, он был убежден, что хозяин неравнодушен к ней. Нэв работал с животными и привык рассматривать свои проблемы с точки зрения животных. Ни один жеребец не потерпит другого рядом со своей кобылой, а инстинкт собственника в большой мере присущ и людям. Так что он совсем не собирался вытаскивать Мишель из грузовика силой. Нэв был уверен, что рукоприкладство рассердит Рафферти еще больше. Если выбирать, то лучше пусть Джон рассердится из-за невыполнения приказа, чем разъярится из-за того, что кто-то прикасался к его женщине. Тем более что это могло расстроить Мишель или, не дай Бог, повергло бы ее в слезы. Последний довод стал решающим. Как и большинство мужчин, не привыкших иметь дело с женщинами, Нэв терялся перед женскими слезами. Рафферти может отправляться к черту! Пока ответственный здесь он, Мишель может делать все, что захочет. *** Теперь, когда всю работу, ранее лежавшую на ее плечах, выполняла целая команда, Мишель смотрела на все вокруг по-другому. Она наслаждалась солнечными лучами, с удовольствием наблюдала за коровами, которые протестующе мычали, не желая передвигаться, смотрела на отлаженную работу ковбоев и лошадей. Мишель колесила по пастбищу на старом грузовике, который был не очень пригоден для того, чтобы пригонять отбившихся, но зато позволял вести стадо в заданном направлении. Единственной проблемой и для водителя, и для наездников была нескончаемая пыль. Вскоре один из ковбоев галантно предложил повести грузовик, а Мишель - пересесть на лошадь и передохнуть от пыли. Она согласилась без пререканий. Мишель любила ездить верхом, раньше это было единственным, что она любила из жизни на ранчо. Но очень скоро Мишель обнаружила, что скакать для удовольствия и сидеть верхом на лошади, которая приучена работать со стадом, разные вещи. Лошадь делала свою работу, не дожидаясь от нее команды. Если корова отбивалась от стада, животное тотчас преграждало ей путь, и Мишель приходилось лишь подлаживаться под него. Вскоре Мишель привыкла, хотя втайне надеялась, что какая-нибудь корова убежит и тогда она сможет насладиться скачкой на этом быстром животном. Нэв увидел скачущую через пастбище крупную лошадь и пробормотал красноречивое ругательство. Черт, дело дрянь. Джон, приближаясь, следил за грузовиком с едва сдерживаемой яростью, но когда подъехал ближе, понял, что этот широкоплечий водитель точно не Мишель. Не веря своим глазам, он стал разглядывать всадников, пока не остановился на стройной фигурке с солнечными волосами, распущенными из-под шляпы. Затянув вожжи, Джон приблизился к Нэву, челюсть его сжалась, когда он посмотрел на своего управляющего. - Итак? - спросил он загробным голосом. Нэв почесал подбородок, повернул голову в сторону Мишель, снявшей в тот момент шляпу, и качавшей головой, разговаривая с упрямым теленком. - Я пытался, - промямлили Нэв. Повернув голову, он встретил недобрый взгляд Джона. Черт побери, кто сказал, что черные, как ад, глаза не могут обдавать холодом?! - Слушай босс, это ее грузовик и ее земля. Что мне оставалось делать? Связать ее, что ли? - Она не в грузовике, - заметил Джон. - Там было слишком пыльно внутри и ... о, черт! Нэв прекратил малоприятную попытку объясниться. Джон отпустил его, сам же направился к Мишель. Он разберется с Нэвом позже, хотя гнев его уже затихал. В сущности, она не делала ничего опасного, даже если ему и не очень нравилось видеть ее в клубах пыли. Когда он приблизился, Мишель улыбнулась ему. Лицо ее выражало такое удовольствие, что Джон слегка нахмурился: это, пожалуй, первая такая улыбка с тех пор, как она вернулась, но до сих пор он и не замечал, как ему этого не хватало. Мишель выглядела счастливой. Неудивительно, что Нэв не устоял и позволил ей делать все, что ей хочется. - Ну как, развлекаешься? - спросил он недовольно. - Да. Ее взгляд бросал вызов, как бы побуждая помешать ей. - Сегодня утром мне звонил адвокат. Послезавтра у него будут готовы все бумаги, чтобы мы могли их подписать. - Это хорошо. Конечно, ее ранчо уменьшится на несколько акров, но, по крайней мере, она будет свободна от долга. Он наблюдал за ней в течение минуты, наклонившись к гриве лошади и облокотившись о седло. - Хочешь поехать со мной домой? - Чтобы по-быстрому перепихнуться? - едко спросила она; ее зеленые глаза извергали пламя. Взгляд Джона скользнул по ее груди. - Я думал о чем-то более продолжительном. - Чтобы дать больше пищи для сплетен твоим людям? Он испустил глубокий раздраженный выдох. - А ты предлагаешь мне прокрадываться к тебе ночью, чтобы нас никто не видел? Мы же не подростки, черт возьми! - Нет, мы не подростки. Кстати, я не беременна, - внезапно выпалила она. Джон не знал, как реагировать, что испытывать: облегчение или раздражение: все это означало, что в ближайшие несколько дней она не подпустит его к себе. От разочарования ему хотелось выругаться, но вместо этого он сказал: - По крайней мере, нам не пришлось оставаться в неведении пару недель. - Да, это так. Мишель помнила какое чувство облегчения испытала утром, но вместе с тем, было и легкое разочарование. Ей казалось, что повинуясь какому-то примитивному инстинкту, любая женщина хотела бы иметь от него ребенка. Он излучал такую мужественность, что другие мужчины проигрывали по сравнению с ним, как полукровки всегда в проигрыше перед чистокровным жеребцом. Лошадь нервно дернулась под ним, и Джону пришлось сжать колени, чтобы удержать ее. - Вообще-то, у меня нет времени даже на то, чтобы перепихнуться по-быстрому. Я приехал дать несколько инструкций Нэву, а потом собирался заехать к тебе сообщить, что уезжаю. Мне нужно в Майами на пару дней. Если не вернусь до послезавтра, поезжай в Тампу сама, и подпиши бумаги, а я заеду туда на обратном пути. Мишель посмотрела в сторону старенького грузовика, который тащился позади скота. О том, чтобы поехать на этой развалюхе куда-нибудь, откуда она не сможет добраться обратно пешком, не было и речи. - Думаю, я подожду, пока ты приедешь. - Возьми «Мерседес». Просто позвони на ранчо, и Нэв организует, чтобы тебе его пригнали. Я бы не доверял этой рухляди, даже если бы ты поехала в магазин и обратно. По-приятельски одолжить машину - чисто дружеский жест, который, впрочем, мог позволить себе и любовник. Но Мишель почувствовала, что под этим подразумевается нечто большее. Он подталкивает ее к себе домой как любовницу, и если она возьмет машину, то станет еще более зависима от него. Вообще-то, у нее нет другого выхода, так как иначе она до Тампы не доберется, между тем как чувство ответственности требует подписать бумаги как можно скорее, чтобы отдать долг. Джон ждал ее ответа, и в итоге она не выдержала. - Хорошо. – Ответ прозвучал тихо, еле слышно. Он и не представлял себе, насколько был напряжен, пока не расслабился, услышав согласие. Мысль о том, что ей предстоит поехать в Тампу на старом грузовике, не давала ему покоя с той самой минуты, как ему позвонили из Майами. У его матери в очередной раз были финансовые проблемы и, несмотря на прошлое, он не собирался оставлять ее одну. Как бы там ни было, она остается его матерью. Джон подумывал взять Мишель с собой, чтобы она была рядом. Но Майами чересчур близок к Палм Бич, там осталось слишком много ее старых друзей, скучающих и ищущих чего-нибудь интригующего, чтобы придать своей жизни остроту. Имелась вероятность, что какое-нибудь ничтожество, у которого денег больше, чем мозгов, сделает ей предложение, от которого она не сможет отказаться. Он, конечно, должен был дать ей право выбора, тем более что Мишель определенно не приспособлена к жизни на ранчо, и, наверное, устала от тяжелой работы и пребывания в этой дыре. Если кто-нибудь предложит ей заплатить ее долги, она может согласиться, и уйти отсюда, вернуться к светской жизни, которая подходит ей гораздо больше. Неважно, насколько мала такая вероятность, даже самый крохотный шанс - для него уже слишком. Он не может позволить себе рисковать, и потерять ее. Впервые в жизни Джон чувствовал себя неуверенно с женщиной. Она хочет его, но достаточно ли этого, чтобы удержать Мишель? Впервые это было важно. Он так сильно и долго желал ее, что не успокоится, пока она не будет жить с ним под одной крышей и спать в его кровати, где он мог бы заботиться о ней и баловать, сколько ему хочется. Да, она его хочет. Он умеет доставить удовольствие в постели, она позволяет ему заботиться о себе. Но все равно Мишель не хочет его так, как он ее. Она сопротивляется ему, старается держать дистанцию, даже теперь, после того, как они провели потрясающую ночь вместе, воспоминания о которой волнуют его до сих пор. У Джона было ощущение, что всякий раз, как только он пытается приблизиться к Мишель, она отдаляется еще больше. Джон протянул руку и коснулся ее щеки, скользя пальцами по коже, ощущая аристократический контур скул, который придавал ее лицу такой утонченный и высокомерный вид. - Скучай по мне, пока меня не будет.- Из-за его тона это прозвучало как команда. Легкая улыбка тронула уголки ее губ. - Хорошо. - Черт, - сказал он мягко. - Ты совсем не собираешься льстить моему эго? - А ты в этом нуждаешься? - Да, когда дело касается тебя. - В это верится с трудом. А что насчет тебя? Будешь скучать, или будешь слишком занят? - Буду занят, но я буду скучать. - Береги себя. - не смогла сдержаться Мишель. Это были слова, которые всегда произносятся перед полетом. Волшебное заклинание, призванное уберечь того, кого любишь. Мысль о том, что она не увидит его несколько дней, внушила ей чувство холода и пустоты. Скучать по нему? Он и представить не мог, насколько сильно ей будет его не хватать, она уже сильно скучала. Джону хотелось поцеловать ее, но остановило присутствие других людей. Вместо этого он кивнул в знак согласия и повернул лошадь в сторону Нэва. Какое-то время всадники скакали вровень, и Мишель видела, как Нэв кивает головой, выслушивая инструкции хозяина. Потом Джон пустил лошадь галопом, и вскоре лошадь и всадник скрылись из виду. Не смотря на легкое чувство утраты, от которого она не могла избавиться, Мишель не позволяла себе расслабляться следующие несколько дней. Жизнь на ранчо кипела. Хотя люди Джона выполняли всю тяжелую работу, было полно дел, которые они, будучи ковбоями, не замечали. Если работа не касалась непосредственно скота или лошадей, то она не касалась их. Таким образом, Мишель нашла другое применение своему времени и силам. Она перекрасила крыльцо, поставила новый почтовый ящик, а остальное время Старалась проводить с рабочими. Ранчо вновь стало походить на ранчо, с его активной деятельностью и перебранками мужчин, пылью и запахами, наполняющими воздух. Скот погрузили, телят заклеймили, молодых быков кастрировали. Возможно, раньше, Мишель поморщила бы нос от отвращения, глядя на все это, но теперь она видела в этой деятельности новые признаки жизни, как для ранчо, так и для себя. На следующий день Нэв пригнал «Мерседес». Пока он передавал ключи, Мишель не могла заставить себя смотреть в глаза управляющему, хотя, кажется, тот не видел ничего удивительного в том, что она будет пользоваться машиной Джона. По сравнению со старым пикапом, который она водила в последнее время, мощь и надежность «Мерседеса» были ей непривычны. Всю дорогу до Тампы она ехала очень осторожно. Даже не верилось, что когда-то на протяжении многих лет водить дорогие спортивные машины было для нее нормой жизни. Мишель вспомнила, как равнодушно она отнеслась к белому «Порше», подаренному ей отцом на восемнадцатилетие. Куча денег, уплаченная за машину, не произвела на нее тогда никакого впечатления. Все в этой жизни относительно. Тогда деньги, потраченные на «Порше», не казались ей большими, сейчас, имей она такую сумму, сочла бы себя богатой. Как только Мишель подписала у адвоката все необходимые бумаги, она села в машину, чтобы вернуться обратно. Ей вовсе не хотелось использовать машину дольше, чем это было необходимо. Остаток недели выдался спокойным, хотя Мишель безумно хотелось, чтобы Джон позвонил и сообщил, когда вернется. Два дня превратились в целую вечность, и она не могла остановить мучительные мысли, которые всплывали в самые неподходящие моменты. А что, если он с другой женщиной? Даже если он там по делам, Мишель слишком хорошо знала: где бы Джон не находился, женщины не давали ему прохода. Ну не может же он работать там двадцать четыре часа в сутки! В сущности, Джон не давал ей никаких обещаний, он свободен и может быть с любой женщиной, если захочет. Неважно, как часто она повторяла себе эти слова, они все равно причиняли боль. Но если Джон не звонил, то и от Роджера не было звонков. В какой-то момент она испугалась, что тот будет звонить регулярно, но обнадеживающая тишина сохранялась. Может, кто-то или что-то завладели его вниманием? Может, он все время занят своим бизнесом? Что бы то ни было, Мишель была глубоко этому признательна. В пятницу утром рабочие не приехали на ранчо. Скот мирно пасся на восточном пастбище, ограждения были отремонтированы, всюду чувствовалась людская забота. Мишель загрузила стиральную машину, потом провела утро, подрезая траву. Когда в полдень она зашла в дом, чтобы сделать себе на обед сэндвич, то вся обливалась потом. В доме было непривычно тихо. Или ей так показалось после шума газонокосилки? Мишель мучила жажда. Тяжело дыша, она открыла кран, чтобы вода остыла, пока она достанет из шкафа стакан, но вода не пошла. Нахмурившись, она закрыла вентиль и открыла вновь. Ничего. Попробовала с горячей водой – то же самое. Застонав, Мишель оперлась об умывальник. Только этого ей сейчас не хватало! Через несколько секунд причина тишины в доме и отсутствия воды прояснилась в ее голове. Испугавшись, она быстрым движением потянулась К выключателю. Ничего. Электричество отключили. Вот почему было так тихо. Холодильник не гудел, часы не тикали, вентиляторы на потолке были неподвижны. Неровно дыша, Мишель опустилась на стул. Последнее предупреждение, которое ей прислали, она положила в ящик стола и благополучно о нем забыла, так как была растеряна действиями Джона и его непредвиденной активностью вокруг ранчо. Но это оправдание и гроша ломанного не стоит, напомнила она себе. Даже если бы она помнила о счете, у нее все равно не было денег чтобы заплатить. Надо быть практичной. Люди тысячелетиями обходились без электричества, так что сможет и она. Итак, приготовление пищи отпадает: основная плита и микроволновка – электрические, но поскольку особых кулинарных способностей у нее все равно нет, это не проблема. Она может питаться всухомятку. В холодильнике было пусто, только молоко и кое-какие остатки. Мысль о молоке напомнила Мишель, насколько ей хочется пить. Она наполнила стакан холодным молоком и быстро вернула упаковку в холодильник. Итак, в кладовке есть керосиновая лампа и полно свечей, так что ей не придется сидеть в темноте. Самым критическим было отсутствие воды. Ей нужна вода для питья и умывания. Хорошо, что животные могут пить из маленького устья реки, которое проходит через восточное пастбище, хоть об этом ей не придется беспокоиться. Позади дома в сотне ярдов был старый колодец, но Мишель не знала: может, он засох или вообще был завален, когда рыли другой? Даже если в колодце найдется вода, как ее поднять? Кажется, в амбаре есть веревка, но дома нет ведра. У нее оставалось 17 долларов, последние наличные. Если колодец исправен, она поедет на старом грузовике в ближайший магазин и купит ведро. Мишель взяла веревку, маленькую миску из кухни, и отправилась пешком за сотню ярдов к старому колодцу. Он почти зарос сорняками и виноградными лозами, которые она должна была убрать, попутно следя, нет ли змей. Потом она отодвинула в сторону тяжелую деревянную крышку и закинула в колодец привязанную к веревке миску. Колодец был неглубок, через пару секунд послышался всплеск воды, и Мишель стала тянуть веревку верх. Когда она ее подняла, в миске все еще было полстакана чистой воды, несмотря на то, что она ударялась о край колодца. Мишель облегченно вздохнула. Теперь все, что ей нужно, – это достать ведро. К моменту, когда стемнело, Мишель была уверена, что первые переселенцы были такими же сильными, как «Невероятный Халк». Каждый мускул ее тела болел. Она и думать не хотела, сколько раз ей пришлось поднимать ведро и нести его пешком до дому. Электричество отключили, когда стиральная машина была на середине цикла, а значит, Мишель пришлось выстирать одежду вручную и повесить сушиться. Еще надо было принести воды для питья, купания и для туалета. Эти современные удобства так неудобны, когда нет электричества! Но, по крайней мере, она настолько устала, что рано легла спать, и ей не пришлось тратить свечи. Она поставила свечу и спички на тумбочку рядом с кроватью, на случай если проснется ночью, но как только легла, сразу провалилась в глубокий сон. На следующее утро Мишель позавтракала арахисовым маслом и сэндвичем, затем вычистила холодильник, чтобы потом не мучаться от запаха испортившийся еды. Дом действовал на нее подавляюще, как будто жизнь покинула его, так что Мишель все время проводила на воздухе, наблюдая за коровами и думая о будущем. Наверное, придется продать часть коров, не дожидаясь пока они наберут вес. Конечно, это невыгодно, но что поделаешь, деньги ей нужны сейчас. Было очень глупо с ее стороны позволить, чтобы дело зашло так далеко. Гордость не позволяла попросить совета и помощи у Джона, а теперь уже придется обратиться к нему по поводу продажи коров. Он знает с кем надо связаться для транспортировки скота. Вырученные деньги помогут ей продержаться и позаботиться об оставшихся животных до весны, а там будет уже больше мяса для продажи. Гордость это одно, но она позволила ей перейти за грань глупости. Случись все это десять дней назад, Мишель даже не подумала бы обратиться за помощью к Джону. Она настолько разучилась доверять людям, что любая попытка помочь оттолкнула бы ее. Но Джон не позволил ей отгородиться: он пришел, взял на себя все заботы, не обращая внимания на ее протесты, и очень нежно соблазнил. И хотя в душе Мишель начала зарождалась вера в людей, все же ее еще пугала возможность довериться кому-то, даже просто обратиться за советом. Ночью было душно, тяжелый воздух пропитался влагой. Жара, усиленная свечами и керосиновой лампой, была невыносима, и хотя Мишель искупалась в холодной воде, принесенной из колодца, она опять чувствовала себя липкой. Было слишком рано и чересчур жарко для сна, поэтому Мишель вышла на веранду в поисках прохладного ветерка. Свернувшись калачиком на плетеном стуле с мягкими подушками, Мишель подставила лицо легкому бризу, и облегченно вздохнула. Ночные голоса сверчков и лягушек окружили ее, словно гипнотическая колыбельная, и вскоре веки Мишель стали слипаться. Она так и не смогла заснуть, но погрузилась в умиротворяющую летаргию, где время течет незаметно. Прошло около двух часов, или, может, полчаса, когда ее потревожил шум мотора и хруст гравия под колесами. Едва открыв глаза, Мишель увидела вспышку фар, которая заставила ее вздрогнуть и отвернуться от ослепляющего света. Затем свет потух, а двигатель смолк. Все еще сидя, она выпрямилась, и когда высокий, широкоплечий мужчина вышел из грузовика и захлопнул дверь, сердце ее заколотилось изо всех сил. Звезды светили неярко, но ей не нужен был свет, чтобы узнать его, ибо узнавание отдалось трепетом в каждой клеточке ее тела. Мужчина бесшумно поднялся по ступенькам. -Джон, - прошептала Мишель. Голос был очень тихим, но Джон услышал и повернулся в ее сторону. К этому времени Мишель уже окончательно проснулась и стала возмущаться. - Почему ты не позвонил? Я ждала звонка… - Не люблю телефоны. - Пробормотал он, подходя к ней ближе. Это была лишь половина причины. Голос Мишель по телефону заставил бы желать ее еще больше, и его ночи превратились бы в еще большую пытку. - Это не оправдание. - Ошибаешься. - Протянул Джон. - Что ты тут делаешь? В доме темно, я подумал, ты уже спишь. «Но это вряд ли бы его остановило» - устало подумала Мишель. - Слишком жарко, я не могла уснуть. Джон кивнул в знак согласия и наклонился, подхватив Мишель на руки. Вздохнув, она обхватила его шею руками. Джон сел на тот же стул, устроив Мишель у себя на коленях. Его близость сняла напряжение, о котором она даже не догадывалась. Почти болезненное ощущение легкости наполнило Мишель. Окруженная его силой и теплом, она чувствовала себя умиротворенной, а едва уловимый запах мужчины усиливал это ощущение. Расслабившись, Мишель прильнула к нему, подставляя губы для поцелуя. Поцелуй получился длинным и горячим, губы Джона были твердыми и настойчивыми, но Мишель не возражала, ее тоже переполняло жгучее желание. Руки Джона пробрались под легкую ночную сорочку – единственное, что на ней было надето - и начали ласкать нежную обнаженную кожу. Его тело уже сотрясала дрожь нестерпимого желания, и Джон еле слышно прошептал проклятие. - Господи, женщина, ты сидела здесь практически голой. - Вокруг никого нет. - Прошептала Мишель у самого его горла, ее губы скользнули по шее пока не нашли пульсирующую жилку. Их окутала страсть - пламенная и сумасшедшая. С того момента, как он коснулся ее, Мишель хотела лишь одного - лечь с ним в постель и заняться любовью, полностью отдаться чувственным ощущениям и эмоциям. Она повернулась, пытаясь как можно крепче прижаться к нему грудью, и протестующе хныкнула, ибо Джон не давал ей двигаться. - Так не пойдет, - сказал он, сжимая ее крепче и поднимаясь со стула. - Нам лучше найти кровать, этот стул не рассчитан на то, что я собираюсь с тобой делать. Джон направился к дому, как делал это раньше и зажег свет у входа, чтобы было легче подниматься по лестнице. Когда свет не зажегся, Джон остановился у порога. - У тебя лампочка сгорела. Мишель снова почувствовала напряжение. - Электричества нет. Издав тихий смешок, Джон спросил: - У тебя есть фонарик? Последнее, чего бы мне хотелось, это сломать сейчас шею, поднимаясь по этой лестнице. - Там на столе есть керосиновая лампа. Она шевельнулась в его руках, и он нежно поставил ее на ноги, испытав разочарование, что вынужден отпустить ее хотя бы на минуту. Мишель нашла спички и чиркнула одной, свет падал на ее руки, пока она снимала стекло и зажигала фитиль. Как только стекло было поставлено на место, комната наполнилась светом. Джон взял лампу в левую руку, другой рукой прижимал к себе Мишель, и они поднялись по ступенькам. - Ты сообщила в компанию, что у тебя нет электричества? - Они знают, - ей хотелось рассмеяться. - Когда они смогут исправить повреждение? Что ж, надо ему сказать. Вздохнув, она произнесла: - Электричество отключили. Я не смогла оплатить счет. Он остановился, нахмурившись. - Черт возьми! Как давно отключили? - Со вчерашнего утра. Джон что-то процедил сквозь зубы, голос его походил на шипение,- Ты оставалась здесь без воды и света полтора дня? О, черт подери, упрямое создание!.. Почему ты не отдала мне счет? Последние слова он почти прокричал ей, глаза извергали черное пламя в желтом свете лампы. - Я не хочу, чтобы ты платил по моим счетам! - отрезала Мишель, отстраняясь от него. - Это просто упрямство! – Продолжая ругаться, Джон взял ее за руку и потащил по лестнице наверх. Поставив лампу на тумбочку в комнате Мишель, Джон открыл шкаф и вытащил ее чемоданы с верхней полки. - Что ты делаешь? - закричала она, отбирая чемодан. - Собираю твои вещи, - ответил он коротко, снимая еще один чемодан. - Если не хочешь помочь, просто сядь на кровать и не мешай. - Прекрати! - Мишель попыталась помешать ему взять кучу одежды из шкафа, но он просто отстранился и бросил одежду на кровать, затем повернулся за следующей партией. - Ты едешь со мной, – сказал он стальным голосом. – Сегодня суббота, я смогу разобраться со счетами только к понедельнику. Ни под каким предлогом я не могу позволить тебе оставаться здесь. Господи, у тебя даже воды нет. Мишель отбросила волосы со лба. - У меня есть вода. Я принесла ее из старого колодца. Он опять стал чертыхаться и повернулся к шкафу. Не успела она возразить, как ее нижнее белье было брошено в общую кучу на кровати. - Я не могу оставаться у тебя - произнесла Мишель в отчаянии, сознавая, что события вышли из под ее контроля.- Ты знаешь, на что это будет похоже. Я смогу прожить здесь пару дней... - Мне все равно, как это будет выглядеть! - отрезал Джон. – И чтобы ты поняла, я скажу это еще раз на понятном английском. Ты едешь со мной сейчас и ты не вернешься сюда больше. Это не визит на выходные. Я устал волноваться за тебя, пока ты тут предоставлена сама себе. Это просто оказалось последней каплей. Ты слишком горда, чтоб попросить о помощи, черт возьми, в таком случае, я собираюсь взять все под свой контроль, как и должен был поступить с самого начала. Дрожь пробежала по телу Мишель, когда она посмотрела на него, понимая, что проиграла. Конечно, она переживала насчет сплетен, которые пойдут по деревне, но основной причиной было не это. Если она будет жить под одной крышей с Джоном, разрушится последнее непрочное ограждение, защищающее ее сердце. Она больше не сможет держать эмоциональную дистанцию - залог безопасности, если он будет все время рядом. Она будет жить в его доме, спать в его кровати, он будет платить за ее еду: она станет полностью зависеть от Джона. Это испугало ее настолько, что Мишель отодвинулась подальше, как будто увеличив расстояние между ними, она могла уйти от его силы и морального давления. - Я прекрасно обходилась без тебя, - прошептала она. - Это то, что ты называешь «прекрасно обходилась»? – гаркнул Джон, бросая на кровать содержимое еще одного ящика. – Ты довела себя работой до полусмерти, тебе чертовски повезло, что ты не получила травму, выполняя работу, которая под силу двоим мужчинам. У тебя нет денег, нет нормальной машины. У тебя, вероятно, нет достаточно еды, а теперь у тебя нет электричества. - Я прекрасно знаю, чего у меня нет. - Отлично! Но я тебе скажу чего еще у тебя нет. У тебя нет выбора! Ты едешь со мной. Одевайся. Мишель стояла у стены на другом конце комнаты очень тихая и напряженная. Видя, что она не двигается, Джон посмотрел в ее сторону, и что-то в ее облике заставило его смягчиться. Она выглядела дерзкой и непокорной, но ее глаза выражали испуг, взгляд выдавал ее ранимость, и это потрясло его. Он почувствовал себя так, словно его ударили в живот. Джон пересек комнату быстрыми шагами, и привлек Мишель к себе, обнял ее крепко, точно не мог вынести и минуты, не касаясь ее. Он зарылся лицом в ее волосы, желая оградить от всех бед, чтобы она никогда больше не испытывала страха. - Я не позволю тебе сделать это, - прошептал Джон с дрожью в голосе. – Ты пытаешься держать меня на дистанции, и будь я проклят, если позволю тебе это. Неужели для тебя так важно, что скажут люди? Тебе стыдно, что я не принадлежу к вашей элите? Мишель покачала головой и издала смешок, ее пальцы крепче обняли его за спину. - Конечно нет. Я тоже не принадлежу к элите. Как вообще женщине может быть стыдно, когда рядом такой мужчина?! Его губы прошлись по ее лбу, оставляя горячий след. - Тогда в чем дело? Она кусала губу, в голове пронеслись картинки прошлого и страх за будущее. - В то лето, когда мне было девятнадцать, ты назвал меня паразитом. – Мишель никогда не забывала этих слов, и рана от них не заживала. И все эти переживания отразились в ее тихом дрожащем голосе.- Ты был прав. - Нет, это не так, - прошептал он, проводя пальцами по ее светлым волосам. – Паразит не отдает ничего, он только берет. Я не понимал тогда, или может, я просто ревновал, потому что мечтал о тебе. Теперь ты моя, и я не отпущу тебя. Я ждал тебя десять лет, детка, и не собираюсь останавливаться на полпути. Он откинул ее голову назад и сразу же накрыл ртом ее мягкие губы - жадно, горячо, подавляя возможный протест. Мишель с легким вздохом сдалась, поднимаясь на цыпочки и прижимаясь к нему всем телом. Сожаления могут подождать: если небеса дают ей этот шанс, она воспользуется им. Джон может, наверное, подумать, что она согласилась, чтобы иметь легкую жизнь, но, может, это и лучше для него, нежели знать, что на самом деле причина в том, что она по уши влюблена в него. Мишель выскользнула из его объятий и тихо надела джинсы и шелковую блузку, потом начала приводить в порядок тот хаос, который Джон учинил с ее одеждой. Многочисленные путешествия научили ее собираться быстро и аккуратно. Как только она закончила с одним чемоданом, Джон отнес его в машину. В конце остались только ее косметика и туалетные принадлежности. - Если ты что-нибудь забудешь, мы завтра вернемся – пообещал он, держа лампу для последнего захода. Когда она вышла, он потушил лампу, положил ее на стол, затем последовал за ней и запер дверь. - А что подумает твоя домработница? – нервно спросила Мишель, когда они приближались к грузовику. Было очень трудно покидать этот дом. Она пряталась здесь на ранчо, пытаясь пустить корни. Она нашла покой и исцеление в тяжелой работе. - Моя домработница подумает, что я должен был ей сообщить заранее, когда вернусь домой, - сказал он, смеясь от облегчения и ожиданий, которые переполняли его. - Я приехал сюда прямо из аэропорта. Моя сумка там, сзади, вместе с твоими чемоданами. Он не мог дождаться, когда окажется дома. Ему хотелось видеть одежду Мишель висящей в шкафу рядом с его, ее туалетные принадлежности - в своей ванной, спать с ней в одной кровати каждую ночь. Прежде он никогда не желал делить кров с женщиной, но с Мишель он ощущал эту потребность. Он точно знал, что никогда не сможет удовлетвориться меньшим, ему нужно абсолютно все, что она может дать. |
||
|