"Леонид Влодавец. Выход на бис (Black Box N)" - читать интересную книгу автора

убежден, что она подлинная, то не мог быть четырнадцатилетним во второй
половине 60-х годов. Мне могло быть максимум вдвое меньше, да и то если
действие происходило в 1969 году. Однако в моей памяти периодически
возникали картинки из времен вьетнамской войны. Кто-то, Браун или Атвуд,
принимал в ней участие и видел все не телевизионными, а своими
собственными глазами. Кому-то из них довелось получить тяжелейшую
контузию, когда вьетконговцы обстреливали авиабазу Дананг из тяжелых
минометов. Кого-то из них едва не облила напалмом своя же авиация. Кто-то
из них вытаскивал из джунглей, через залитый водой лес и болото, раненного
при неудачном вертолетном десанте лейтенанта Дональда Салливэна. Все это,
правда, вспоминалось обрывками, но явно от первого лица.
Откуда-то я знал и то, что много лет спустя имел отношение к смерти
Салливэна. Но как это произошло, понятия не имел.
Наконец меня прикатили на место. То есть в ту самую палату, где я, условно
говоря, пришел в себя. Случилось это уже после обеда, так как меня по ходу
катания свозили на кормежку.
На дежурство уселась Пилар, которая убеждала меня, что надо лежать, ибо
истинная картина моего здоровья неизвестна. Я лично был с ней не согласен,
но Пилар пообещала, что ежели я буду ходить без разрешения, то она
вынуждена будет позвать санитаров, и они меня зафиксируют. Поскольку я не
знал, в какой весовой категории выступают эти санитары, а сам не ощущал
достаточно сил, чтобы вести серьезные разговоры, то решил согласиться и
улегся на место. Конечно, меня тут же подключили к датчикам, хотя мне они
были совершенно не нужны. Впрочем, особо протестовать мне не хотелось. В
конце концов, после обеда и всяких утомительных процедур, связанных с
обследованием, отдохнуть следовало.
Заодно я стал с усердием, достойным лучшего применения, разбираться в
ворохе всяких явных и неявных фактов, переполнявших мою бедную башку.
В самом начале я попробовал разделить эту кашу на несколько групп, в
каждую из которых включить только факты, бесспорно относящиеся к одному из
тех шести человек, с коими я себя отождествлял. Это была муторная работа.
Проще всего оказалось с Майком Атвудом. Почти все, что относилось к нему,
я знал из двух "дурацких снов", увиденных прошлой и позапрошлой ночью. То
есть нескольких смутных воспоминаний о школьной жизни и очень ярких, почти
кинематографических картинок экскурсии в Пещеру Сатаны. Исключение
составляли "вьетнамские" обрывки, которые тоже вроде бы относились к
биографии Атвуда.
Впрочем, они могли относиться и к биографии Брауна. Вьетнам был явно неким
общим местом в их биографии. Но вряд ли Браун и Атвуд были в это время
одним и тем же лицом. Браун был морским пехотинцем, и именно он - в этом я
уже не сомневался! - получил медаль "Пурпурное сердце" за спасение своего
ротного командира. Именно он был в 1972 году произведен в капралы. И
кличка Капрал тоже принадлежала ему. И в Анголе, и в Южной Родезии тоже
воевал он.
То, что Анхель Родригес и Анхель Рамос - одна и та же фигура, я догадался
быстро. И то, что с этими типами связано в моей памяти только то, что
относится к Хайди и Гран-Кальмаро, а все остальное никак не затрагивается,
я тоже уловил.
Из этого моя дурная башка сделала очень трезвый и правильный вывод: вне
Хайди эти имена ничего не значат. Это псевдонимы, которыми пользовались