"Этель Лилиан Войнич. Джек Реймонд" - читать интересную книгу автора

заботливо расчесанные кудри перевязаны лентой. Казалось, с приходом этой
женщины и ребенка в комнату вошли мир и уют. Хлеб, масло, печенье - все,
несомненно, было домашнего приготовления и потому превосходно; а когда после
чая миссис Реймонд села у окна вышивать платье для Молли, гость убедился,
что она такая же мастерица рукодельничать, как и стряпать. Притом и сердце у
нее, конечно, было отзывчивое, - недаром Молли еще неумело, но старательно
вязала шарф из красной шерсти: видно, девочка уже знала, как важно
позаботиться о теплой одежде для бедняков. И доктор Дженкинс подумал, что
этой кроткой и мягкой женщине, наверно, подчас нелегко приходится между
мужем и племянником.
- Сара, - сказал викарий, когда чай отпили и со стола было убрано, - я
уже говорил доктору Дженкинсу, как глубоко мы сожалеем о том, что произошло
вчера на дороге. Он столь добр, что отнесся к случившемуся весьма
снисходительно и вполне удовлетворен моими извинениями.
Миссис Реймонд обратила на гостя кроткий взгляд.
- Нам так неприятно, что мальчик доставил вам беспокойство. Но,
поверьте, мы делаем все, что можем. Вы очень добры, что не требуете его
наказать...
- Он все равно будет наказан, - спокойно сказал викарий. - Его выходка
уже записана в кондуит.
- Надеюсь, не из-за меня? - заметил доктор Дженкинс. - На мой взгляд,
все это пустяк, ребячество, я бы и не подумал жаловаться, если бы вы не
узнали об этом раньше.
- Вы очень добры, - возразил викарий, - но я ни одного проступка не
оставляю безнаказанным.
"Боже правый, и длинный же, наверно, список грехов у этого
мальчишки!" - подумал доктор. И постарался поскорей перевести разговор на
более безобидные темы. Тут он убедился, что викарий - весьма приятный
собеседник, человек довольно образованный, с трезвым и ясным умом. Он
принимал близко к сердцу все, что касалось местной благотворительности и
благочестия, живо интересовался миссионерской деятельностью. Он подробно
рассказывал гостю о своем участии в Миссии рыбаков, как вдруг громко
хлопнула входная дверь, и миссис Реймонд, пугливо встрепенувшись, подняла
глаза от шитья.
- Джек! - позвал викарий, поднялся и отворил дверь. - Поди сюда. А ты
беги наверх играть, дитя мое, - прибавил он, обращаясь к Молли.
- Не забудь переменить фартук, - сказала миссис Реймонд, когда девочка
выходила из комнаты. - И попроси Мэри-Энн... Ох, Джек, в каком ты виде! Где
ты был?
Джек ввалился в комнату, не вынимая рук из карманов. Тотчас понял, что
речь шла о нем, и остановился у двери, исподлобья глядя на гостя. Он стоял
хмурый, чумазый и встрепанный, выставив упрямый подбородок, куртка на нем
была порвана и в грязи, насквозь промокшие башмаки пачкали безупречный
ковер, - сразу видно было, что это скверный мальчишка, грубиян и сорванец,
проклятие семьи.
- Ты не забыл этого джентльмена? - спросил викарий ровным голосом,
который не предвещал ничего доброго.
- Уж он-то меня, верно, не забыл, - отозвался Джек. В четырех стенах
голос его казался странно, не по возрасту звучным и мужественным.
- Конечно, не забыл! - весело подтвердил гость, все еще надеясь отвести