"В.С.Войтинский. 1917-й. Год побед и поражений " - читать интересную книгу автора

немедленного их смещения. Стоявший во главе их молодой прапорщик в резкой
форме выражал эти требования, настойчиво повторяя, что солдаты теперь
терпеть не намерены, так как теперь они сила.
- Мы - сила! - поддерживали его солдаты.
Церетели как председатель Комитета вышел к ним.
- Вы сила, - объяснял он им, - поскольку вы выполняете
волю народа. Но в тот момент, когда вы вздумаете свои желания
ставить выше его воли, вы превратитесь в ничтожную кучку бун
товщиков. Вы сила, поскольку через нас, через местную револю
ционную гражданскую власть, вы приобщаетесь ко всенародной
революции. Но ничего не останется от вашей силы, если вы взду
маете ссылаться на нее в подкрепление своих требований.
Речь Церетели произвела на солдат огромное впечатление. Они слушали его
с выражением умиления и, когда он кончил, принялись уверять, что никогда и
не думали требовать чего бы то ни было, что Комитет для них - все равно как
Бог в небе. И они ушли, просветленные, успокоенные.


Но как раз в это время пришла телефонограмма из Александровского:
местная воинская команда требует освобождения уголовных каторжан и
отказывается нести охрану тюрьмы. Команду кое-как успокоили. А во избежание
осложнений Комитет послал Временному правительству телеграмму о
необходимости ознаменовать торжество революции актом милости по отношению к
лицам, впавшим в уголовные преступления при царизме.
Приходили в Комитет офицеры. Они говорили о своем желании работать в
контакте с нами - и в этом видели залог сохранения и укрепления армии. На
эксцессы со стороны солдатской массы никто не жаловался. Но офицеры
отмечали, что дисциплина пошатнулась, казарменная жизнь выбилась из колеи.
Предлагали в воскресенье, 5 марта, устроить на Тихвинской площади парад всем
частям гарнизона, объяснив солдатам, что этим заканчивается революция и
возобновляется нормальное течение строевых и всяких иных занятий.
Командующий войсками округа поддерживал этот план.
Устроили парад. Выдался морозный ясный денек с безоблачным небом.
Шкинский верхом, окруженный штабными, принимал парад. Невдалеке от него
расположился Комитет общественных организаций. Церетели от лица Комитета
обратился к выстроенным на площади войскам с речью, призывая солдат защищать
свободу, соблюдать дисциплину и относиться с полным доверием к командному
составу.
- Во главе армии, - говорил Церетели, - отныне будут стоять офицеры
и генералы, которым доверяет революционная власть. Если ген. Шкинский
командует войсками округа, то потому, что мы доверяем ему. Если ген.
Шкинский утратит наше доверие, мы поручим командование другому лицу. Но мы
будем требовать от революционной армии полного подчинения тем, кого мы
поставили во главе ее.
Эта речь вызвала большое неудовольствие ген. Шкинского, и он тут же
заявил членам Комитета, что Церетели "бунтует солдат вместо того, чтобы их
успокаивать". Но еще большее неудовольствие генерала вызвало окончание
парада. Воинские части одна за другой проходили "церемониальным маршем" мимо
командующего округом. Отсалютовав генералу, офицеры присоединялись к его
свите. Но один полковник, с грудью, увешанной георгиевскими крестами, отдав