"Мацей Войтышко. Семирамида (пьеса)" - читать интересную книгу автора

осторожным, чтобы не оказаться в тюрьме.
ДАШКОВА. Да кто же осмелится заключить вас в тюрьму? (Смеется.)
ГРИММ. Вам, княгиня, может показаться невероятным, но господин Дидро
провел в тюрьме сто два дня.
ДАШКОВА. В самом деле?
ГРИММ. Для вас, русских, судебное преследование человека за его взгляды
или публичное сожжение книги под названием "Философские мысли" - поистине
немыслимо! Нам известно традиционное преклонение Востока перед силой разума.
ДАШКОВА. Господа, до недавних пор и у нас случались ужасные дела. И мы
имели повод стыдиться. Но - оставим это. Мы, русские, как вы, барон,
справедливо заметили, от природы наделены истинным даром отличать добро от
зла. Именно потому наш народ повсеместно дарит столь искренним обожанием
императрицу Екатерину Вторую.
ГРИММ. Семирамиду Севера, как справедливо титулует ее Вольтер.
Божественную Афину! Пальмиру Востока!
ДИДРО. Прошу вас еще раз лично передать императрице выражение моей
признательности. Будьте добры, расскажите ее величеству, что я в крайнем
отчаянии из-за того, что вынужден сейчас оставаться в Париже.
ДАШКОВА. Может быть, вы, сударь, опасаетесь, что Петербург лишен
чего-то, чем обладает Париж? Напрасно. Так что не надейтесь, что мы легко от
вас отступимся. Ждите новых приглашений. Императрица вами просто очарована.
И весьма рада тому, что стала владелицей вашей библиотеки, хоть и испытывает
теперь некоторую озабоченность...
ДИДРО. Озабоченность?
ДАШКОВА. Императрица поручила мне спросить: не находите ли вы, что для
вашей библиотеки необходим библиотекарь?
ДИДРО. Библиотекарь? Но к чему? Я сам - собственный библиотекарь!
ДАШКОВА. Именно такого ответа ожидала императрица. Моя государыня
просит извинить, что не подумала об этом раньше и шлет вам двадцать пять
тысяч ливров в качестве жалованья библиотекаря. Она просит считать эту сумму
вашим вознаграждением за ближайшие пятьдесят лет.
Подает документ.
Вот вексель. Могу ли я просить вас удостоверить подписью его получение?
Дидро подписывает.
ГРИММ. Согласись, что это приятный сюрприз.
Восхищенный Дидро только разводит руками.
Не откажите мне в любезности, княгиня, расскажите в Петербурге, что я,
барон Гримм, зная Дидро уже двадцать лет, его издатель и друг, впервые вижу
как он онемел. Как Дидро не находит, что сказать!
ДИДРО. Воистину! Я потрясен!
ГРИММ. Жалованье за пятьдесят лет - даже для бессмертного неплохой
задаток, не правда ли?
Дидро снова жестами выражает свое удивление и восхищение.
ДАШКОВА. Кроме того, императрица просит вашего согласия стать ее
советником в делах приобретения произведений французских мастеров, которыми
она желает украсить новые дворцы Петербурга. В этих письмах вы найдете
подробности.
Дашкова передает письма.
Дидро, не раздумывая, хоть и несколько бестактно, тут же приступает к
их чтению.