"Мацей Войтышко. Булгаков " - читать интересную книгу автора

ШИВАРОВ. Никто. Хороший ты мужик. Давай пластинки.
БЕРКОВ. С запиской?
ШИВАРОВ. Нет необходимости. Ты мне симпатичен. Не хочу зря тебя мучить.
Вот, читай.
Подает ему документ.
БЕРКОВ. Что это?
Берков читает.
ШИВАРОВ. Копия. Даю тебе, чтобы знал, как я тебя ценю и уважаю. Это
внутренний документ. Специально для тебя у начальника лагеря Барабанова
выпросил.
БЕРКОВ. Спасибо.
ШИВАРОВ. Сердечный приступ может везде случиться. В Москве так же, как
на Магадане.
БЕРКОВ. Но ведь она была в Воркуте.
ШИВАРОВ. Перевели ее.
БЕРКОВ. А куда девался дьявол?
ШИВАРОВ. Ты что несешь? Эй!
Бьет его по лицу.
БЕРКОВ. Он только что был здесь. Обещал помочь.
ШИВАРОВ. Берков! Ты себя нормально чувствуешь? Может, воды дать.
БЕРКОВ. Нет, спасибо. Все в порядке.
Берков садится. Входит Правдин.
ПРАВДИН. Пришел барон Штейгер.
ШИВАРОВ. Пусть подождет!
БЕРКОВ. Товарищ следователь! Я не до конца уверен, но мне кажется, что
минуту назад я открыл принцип вечного движения.
Затемнение.


СЦЕНА 6.


Ночь за кулисами МХАТа. Декорации поставлены так, как их устанавливают
в боковых карманах сцены, то есть в соответствии с логикой их
транспортировки на сцену. Входит Аннушка с ведром, приманивает кошек: "кис,
кис, кис", раскладывает по углам остатки еды. Когда входит Ермолай, она
переворачивает ведро и садится на него.
АННУШКА. Никак на него, дьявола, не угодишь, никак не угодишь!
Входит Ермолай.
Ну откуда было мне знать, Ермолай Онуфриевич, что я вам понадоблюсь после
спектакля!
ЕРМОЛАЙ (убирает все с буфета). Да ладно уж, ладно!
АННУШКА. Они этими венками весь буфет как хлев испоганили, и не только
буфет.
ЕРМОЛАЙ. Я тороплюсь!
АННУШКА. В нашем театре - не успеешь оглянуться, снова похороны. А
каждые похороны - это лишняя уборка.
ЕРМОЛАЙ. Чего болтать без толку? Время идет. А мне еще к врачу. Ключи!
АННУШКА. А сегодня я не очень-то и знаю, кого хоронили. Булгаков. Был
что ли у нас такой?