"Христа Вольф. Опыт на себе" - читать интересную книгу автора

жалел. Единственное, что я чувствовал, - это благодарность.
А распознали вы мою тактику в последние три года? Вам, чтобы
проверить ваш препарат, нужна была такая женщина, как я. И я хотела
исподволь подвести вас к мысли, что вы нуждаетесь во мне. Я, женщина,
должна была доказать свою ценность, соглашаясь стать мужчиной. Я
прикинулась непритязательной, дабы скрыть, что понимаю свое нелепое
положение.
Привратнику нашего дома я представился в то первое утро моим
собственным кузеном, который по договоренности собирался пожить в квартире
кузины, уехавшей в командировку, и меня тотчас занесли в домовую книгу под
рубрикой в гости на длительный срок. Ни одна душа не заметила отсутствия
жилицы из квартиры номер 17-09 и не обратила внимания на нового соседа. В
этом отношении все шло без сучка без задоринки.
Как обычно, войдя в комнату, я сразу же встал у большого окна. В
шкафу висели мужские костюмы, в ванной лежали предметы мужского туалета. А
я стоял, устремив чисто женский взгляд в окно вашего кабинета,
единственное, к моему удовлетворению, освещенное окно длинного
институтского здания, но и оно очень скоро, как если бы свет у меня
послужил сигналом для вас, погрузилось в темноту. Тут я, Иначек, попытался
изобразить улыбку, которой так хорошо владел, будучи женщиной. Улыбка эта
все еще жила во мне, я явственно ощущал ее. Но одновременно чувствовал,
что она мне больше не удается.
Это был первый, очень еще краткий приступ замешательства. Хорошенькое
дело, пробормотал я и отправился под душ, где, познакомившись впервые со
своим новым челом, заключил с ним тесную дружбу; да, как мужчина я
оказался таким же видным, статным и цветущим, каким был женщиной.
Уродливого человека мы, чтобы не дискредитировать метод, не допустили бы к
подобному эксперименту...
Затаенная обида? Доктор Рюдигер был первый, кто упрекнул меня в этом.
Но еще до того он позабавился рассказанной мною историей о "малютке"
соседке. Я столкнулся с ней утром в лифте и, слыша ее вздохи, спросил, что
у нее болит. В ответ я получил взгляд, который и червяка превратил бы в
мужчину. Однако наиприятнейшие ощущения не нашли у меня полного выражения
из-за чисто женской насмешливой мысли: гляди-ка, а ведь действует!..
Потому-то я и рассказываю об этом. Чтобы вы не подумали, будто средство
ваше хоть в чем-то, а особенно в этом наиважнейшем пункте, дало осечку.
Это я, я - женщина, насмешками, щепетильностью или попросту нетерпением
саботировала мужские триумфы господина Иначека. Это я, я - женщина,
помешала ему поднять "малюткину" сумочку (разве не была "я" старше?),
заставила его громоздить ошибку на ошибку, пока взгляд ее, поначалу ничего
не понимающий, не стал ледяным.
- Да, милый мой, - так обращался теперь ко мне доктор Рюдигер, - вот
и наступил час отмщения.
Правда, потеряв меня, он быстро утешился. И, считая меня вполне
приемлемым, прежде всего хотел отработать тест, который бы однозначно
доказал, что чувства мои реагируют именно так, как следовало ожидать, судя
по моим прежним показателям. Синее оставалось для меня синим, жидкость,
нагретая до 50 градусов, - горячей, а тринадцать бессмысленных предметов
на лабораторном столе я не в состоянии был запомнить быстрее, чем прежде;
последнее, кажется, несколько разочаровало Рюдигера. Но когда я выполнял