"Елена Волкова. Ведьма " - читать интересную книгу автора

Взглянув на эту публику, Маргарита испытала острое желание спрятать руки в
карманы и отвернуть в сторону свое усталое лицо с плохим макияжем.
- Ну... - сочувственно развела руками приятельница Людмила. - Такая
публика. Но это только одна группа такая, другие попроще. С утра и в
середине дня - детские группы, с ними и проще и сложнее одновременно.
Вобщем, придумай для них что-нибудь по страноведению, традициям, культуре,
литературе. В лингвистику особо зарываться не надо, но дай им понять, что
филология - тоже наука... За неделю успеешь подготовиться?
Домой Маргарита добралась с гудящей и ничего не соображающей головой.
На счастье, была горячая вода, а у дочерии не было заморочек с уроками, и
Маргарита приготовила себе большую чашку крепкого чая и залезла в ванну. "На
двадцать минут, - вспоминала она старый анекдот. - Забыть растакую эту
жизнь..."
Потом почитала дочери перед сном "Приключения Карлсона", размышляя
одновременно о том, что какой еще все-таки Санька маленький ребенок:
хочется, чтобы мама на ночь почитала сказку. Вообще-то дочь всегда просила
ее рассказать сказку, но Маргарита не знала ни одной сказки наизусть, кроме
"Колобка" и "Теремка", даже "Царевну-лягушку" не помнила достаточно хорошо,
чтобы не запутаться в последовательности событий и встреч. Поэтому
ограничивались чтением книжки. Но ритуал соблюдался свято и лишение сказки
перед сном всегда служило безотказно действующей угрозой в достаточно редких
случаях Санькиных выкрутасов, заслуживающих наказания.
Уложив ребенка, Маргарита достала из-под кровати две картонные коробки,
заклеенные скотчем со времен окончания университета. Там хранились учебники
по лингвистике и литературоведению, буклеты и распечатки по страноведению и
конспекты лекций. Вот и пригодилось, а как на нее смотрели тогда - как на
ненормальную: народ раздаривал свои старые конспекты и записи, а она ходила
по гудящему и уже не совсем трезвому общежитию и собирала и выпрашивала
потрепанные тетради - история английской средневековой литературы, немецкая
героическая романтика, "Буря и Натиск", французский и испанский героический
эпос... Перелистывание старых записей и страниц книг выстраивало мысли
ровными колонками и постепенно формировалась четкая и ясная идея, что и как
подавать великовозрастным ученикам. Примерно через час Маргарита прокралась
в комнату спящей дочери, вытащила из письменного стола чистую тетрадку и
меньше чем за пол-часа набросала план программы вообще, поделив всю
европейскую литературу на Северную и Южную, а также план первой лекции по
истории германо-скандинавского героического эпоса - "Песнь о Нибелунгах" и
"Калевала", с комментариями на тему истории и мифологии, решив впредь и для
всех групп чередовать лекции по литературе с экскурсами в народные традиции,
праздники, привычки, суеверия, слегка разбавляя всю эту смесь очерками из
истории и географии соответствующих стран. Конечно, следовало составить
подробные планы, чтобы не блеять потом с жалким видом, но это уже завтра, а
там - по мере приближения дня лекции. Тут вспомнился и испортил настроение
конфликт с начальством из-за дурацкого перевода. "Не буду переводить, -
решила. - Сколько можно, в конце концов?! Вот лучше буду лекции обдумывать.
И записывать..."
Она собралась уже идти спать, когда на дне коробки под тетрадями и
конспектами обнаружила еще одну картонную папку казенного синего цвета и с
ботиночными тесемками. Папка была пухленькой. Надписи на ней не было.
Маргарита развязала тесемки и сразу же тихо присвистнула: это была рукопись