"Сергей Волков. Операция 'Черный снег'" - читать интересную книгу автора

- Нервничает... - прокомментировал Валька Жемчугов.
В течении минуты мы молча наблюдали, как мужик дымил и барабанил
пальцами по столу.
- Не торопиться Володька-то! - ухмыльнулся Толян: - Может, мотанем?
Но тут раздался шум, шаги, клацнул замок, и в кадре возник, видимо, тот
самый Володька - тучный белобрысый дядька в светлом костюме.
- Здорово! Ты че, ты че творишь, Витек? - неожиданно тонким голосом
почти закричал он, торопливо протянул хозяину кабинета пухлую ладошку и
рухнул в большое мягкое кресло у торца стола так, что нам стало хорошо видно
его просвечивающую через редкие волоски блестящую красную лысину.
- Не шуми..., - поморщился Виктор, затушил сигарету в золоченой
пепельнице и встал: - Выпить хочешь?
- Да какой там выпить! Я только из-за стола. Мне Долларыч на мобилу
звякнул, мол, так и так, я сразу к тебе..., - снова запричитал Владимир: -
Что происходит, в натуре? Ты в новый проект влез? Деньги с общих счетов
снимаются, а код только мы трое знаем - ты, я и Долларыч. Ну, он-то не при
делах, ясный перец... Значит, это ты! Или я уже все, не в доле? Че молчишь?
- В доле ты, в доле... Об этом и хотел поговорить ... - Виктор сунул
руку в стол, вытащил несколько листов бумаги, положил перед собой: - Вот,
даже тезисы себе написал, чтобы не забыть ничего. Долгий будет разговор.
Может, выпьешь все же? Нет? Ну как хочешь, а я оскоромлюсь...
Он выволок откуда-то из глубины необъятного стола литровую бутыль с
янтарной жидкостью, и Репей, Гришка Репейчук, тут же нудным голосом
профессионала откомментировал:
- Кальвадос, Северная Франция, провинция Нормандия, 1931 года
производства, семь лет выдержки, стоимость... По тем деньгам порядка
пятнадцати тысяч евро...
- Ты б в оружии так разбирался... - буркнул кто-то.
Виктор налил полстакана кальвадоса, отхлебнул половину и уткнулся носом
в бумаги.
- Витек, не тяни! - взмолился толстый Володька из кресла: - Чего ты там
еще придумал? Опять херня какая-нибудь типа "Северного проекта?"
- Нет... - помотал стриженой полуседой головой Виктор, потом поднял
лицо, и мы наконец-то увидели его глаза - серые, цвета остывающего металла.
Нехорошие глаза. Глаза типа "удавлю-как-поцелую".
Виктор заговорил, и его гавкающий голос запрыгал по палатке:
- Ты помнишь, Володя, когда мы познакомились?
- И чего? Ну... помню, в школе еще... Классе в шестом, по-моему...
- Да, в Средневолжске, в одна тыща девятьсот семьдесят... черт его
знает каком замшелом году! Ты хорошо помнишь, как мы тогда жили?
- Ну помню, само собой... Хреново как-то... Жратвы не было, талоны, со
шмотьем беда, люстры-стенки-ковры в дифиците... А так, в остальном - ну
нормально, тихо-мирно, а че, в чем дело-то?
- А скажи мне, Володя, с голоду в то время кто-нибудь умирал? А
беспризорных ребятишек ты в своем, в нашем, вернее, детстве помнишь?
Ребятишек, которых на любом вокзале сейчас может купить тварь всякая за
тридцать баксов в час для утех своих поганых? А нищих, а бомжей, которые в
лесопарках себе лачуги из фанеры и ящиков строили, припоминаешь?
- Витек, ты чего, в коммунисты записался? Советская власть - это
того... Ясно дело, тогда же порядок был, какие на хрен нищие с бомжами... И