"Сергей Волков. Белая гвардия, путь твой высок..." - читать интересную книгу автора

строительства свободной России". Эти взгляды Деникин и большинство других
добровольцев сохранили до конца жизни, придавая главное значение не
социально-экономическому строю, а, интересам России как великой державы.
Позиция Деникина (как и подавляющего большинства эмиграции) во время
Отечественной войны хорошо известна, и нет смысла здесь подробно на ней
останавливаться. Приведу лишь, пожалуй, один небольшой эпизод. Эмигрант Д.
И. Мейснер вспоминает, как в мае 1945 г. у арестованного в Праге генерала Н.
Н. Шиллинга (бывшего командующего группой деникинских войск на Украине)
спросили: "А что же вы почувствовали, когда увидели нас на улицах Праги?",
на что тот ответил: "Увидел генералов и офицеров с золотыми погонами,
солдат, по форме одетых, перекрестился и подумал: стоит Россия!"
И на Юге и на Востоке основным лозунгом руководства белых армий был
лозунг "За великую, единую и неделимую Россию", которому оно неукоснительно
следовало и на практике (хотя это и предельно осложняло им борьбу), даже
когда под угрозу ставилась победа. Когда К. Маннергейм в начале 1919 г.
предложил двинуть на Петроград 100-тысячную армию (что создавало совершенно
новую ситуацию, при которой красные не могли бы его удержать), Колчак
решительно отказал ему, поскольку условием было признание независимости
Финляндии (хотя это уже было свершившимся фактом, на который Колчак и в
случае победы вряд ли смог бы повлиять, учитывая позицию союзников). Когда
Добровольческая армия вступила на территорию Украины, она немедленно начала
военные действия против Петлюры, активно боровшегося с большевиками, но
ратовавшего за "самостийную Украину". (Большевики же, руководствуясь
совершенно иными принципами, предложили Петлюре заключить соглашение о
совместных действиях против Добровольческой армии. Такие соглашения
заключали они и с Махно.)
Такая политика, исходя из принципов белого движения, если и уменьшала
шансы на успех, то имела высокий нравственный смысл. Равно как и лозунг "За
помощь - ни пяди русской земли" по отношению к союзникам и некоторые другие
аспекты, осложнявшие сотрудничество с последними. Можно, конечно, по разному
оценивать возможность осуществления этих лозунгов на практике (учитывая, что
после разгрома Германии союзникам совсем не хотелось видеть сильную Россию,
с которой пришлось бы делиться плодами победы), но намерение их осуществить
сомнений не вызывает.
В отношении формы государственного устройства страны позиция
руководителей белого движения базировалась на так называемом
"непредрешенчестве". С одной стороны, эта позиция была одной из главных
слабостей движения, поскольку отсутствие четкой позитивной программы делало
невозможной успешную пропагандистскую работу среди населения. Использование
же одной "негативной" программы ("против большевизма") стало возможным лишь
тогда, когда население успело непосредственно познакомиться с практикой
новой власти. С другой стороны, эта позиция отражала объективную
реальность - отсутствие единства по этому вопросу в среде самих участников
движения и в равной мере даже среди его добровольческого ядра, в том числе и
кадровых офицеров. "Как вы знаете, - писал А. С. Лук омский А. И. Деникину в
мае 1918 г., - этот вопрос, даже в рядах армии, служит яблоком раздора. Мне,
в качестве начальника штаба, приходилось часто разъяснять вопрошавшим, что
генерал Корнилов не может предрешать никаких форм правления, а потому, как
цель, Добровольческая армия ставит определенно спасение России, а что
касается будущей формы правления, то единственно, что надо и можно