"Ольга Володарская. Плачь, влюбленный палач!" - читать интересную книгу автора

Мы пожали плечами и тоже уставились на группу толкущихся у крыльца
людей. Надо отметить, народу было не так уж и много, человек 40. В основном,
свои. Только у самой двери кучковалась компашка незнакомых мужиков, в
количестве 4 штук.
- А где обещанные биатлонисты? - недовольно буркнула Сонька, щурясь на
многоцветную толпу.
- Не приехали еще. Наверное.
- Зато банкиры приперлись, - объявила Ксюша, кивнув на незнакомцев в
авангарде. - Смотрите.
Мы посмотрели и прыснули, потому что вся четверка дружно вынула свои
мобильники, потыкала на кнопки, после чего тупо на них воззрилась.
- Не берут здесь телефоны. Вышка далеко, - звонко и громко, чтобы ее
услышали, сказала Сонька. А после того, как мужики синхронно обернулись, она
кокетливо улыбнулась и тряхнула помпоном. - Здрасьте.
Банкиры кивнули и расплылись в улыбках. Мы ответили тем же. Тут в рядах
нихлоросвких дам раздалось шипение: "Вечно это Володарская выставляется,
специально на автобус опоздала, чтобы к себе внимание привлечь!". Я фыркнула
и с гордой миной врезалась в толпу.
О! Да тут одни знакомые физиономии. Вот Серега стоит, наш программист.
Худенький, маленький, но с таким огроменным уровнем мужского гормона в
организме, что, даже свежевыбритый, он поражает всех своей синеватой
щетинистостью. Вот два неразлучных друга - Лева Блохин и Юра Зорин. Оба
огромные, лохматые, холостые и до неприличия чудаковытые. Первый, блондин, с
широченными плечами и руками грузчика, трудится научным сотрудником в
лаборатории, а второй, необъятный, кудреватый брюнет с лопатообразной
бородой, числится программистом в нашем отделе. Блохина природа наградила
ангельским терпение, добродушием и нежным характером (именно таким, какой бы
понравился моему Геркулесову), а Зорина блестящим умом и луженой глоткой.
Этот шарообразный компьютерщик вечно исполнял оперные арии, даже когда его
об этом не просили: например, сидя на унитазе, он неизменно громко (что
слышно было даже в женском туалете) выводил "Что наша жизнь - игра!".
Рядышком, опустившись костлявым задком на свой баул, коротал время
Суслик - Миша Суслов, трижды разведенный инженер. Он был очень активным -
ездил на все тур слеты, соревнования, концерты художественной
самодеятельности - надеясь, найти-таки свою половину. Совсем по другой
причине прибыли на турбазу мои коллеги Санин с Маниным (два закадычных
друга, почти брата), это примеривались, что бы украсть. У них дня не
проходила без экспорпреации государственного имущества. А вот скучающий
неподалеку Сеня Уткин, по кличке Тю-тю, никогда ничего не крал, он был
патологически честным. К тому же добрым, умным и красивым. У Сени был один
недостаток - он никак не мог решить к какому полу он относится: к мужскому
или женскому. На работе он ходил мужик-мужиком: синяя роба, грубые ботинки,
волосы в хвост, в зубах сигарета, а вместо аромата парфюмерии стойкий запах
канализации (что не удивительно - Тю-тю работал сантехником). Но стоило
рабочему дню закончиться, как Сеня преображался. Вместо спецовки - юбочка из
бархата, на ногах лодочки, волосы по плечам, губки куриной гузкой и в
перламутре. И весь, с ног до головы, облит духами "Хьюго вуман".
Пройдя дальше, я заметила "святую троицу". Состояла триада из дам
разного возраста, комплекции, характера, которых объединяло одно - все они
были старыми девами. Носили они свое нелестное звание с большим