"Андрей Волос. Недвижимость" - читать интересную книгу автора

времени отхлебывал из мензурки.
- А где же Шлыков? - спросил я. - Я вон лекарства достал, а его нет...
- А! Это вы! - хмуро отозвался врач, кладя ручку на лист. -
Присядьте.
Я сел на стул и устало вытянул ноги.
- В областную Шлыкова перевели, - сказал Игорь Вячеславович. - Выпьете?
Он кивнул на бутылку.
- Почему в областную?
- Непроходимость кишечника. Сделали эндоскопию и... Короче говоря,
опухоль у Шлыкова. Опухоль, несколько дней назад перекрывшая кишечник.
Понимаете?
- Так это вы о нем, что ли, днем орали? - оторопело пробормотал я. -
Эти молодые-то парни тогда - это о Шлыкове, что ли?
- О Шлыкове, - кивнул Игорь Вячеславович. - О нем. Выпейте, чего вы...
Хороший коньяк. Даже странно - теперь ведь такая все отрава... Некоторая для
меня неожиданность: не парез у него, а непроходимость. Коллеги правы были,
правы... Что уж тут.
Клиническая картина... м-да. Вопреки многолетнему опыту. Не
понадобились эти лекарства, извините.
- А что теперь?
Игорь Вячеславович посмотрел на часы.
- Не знаю. Может быть, уже прооперировали. Приезжайте завтра утром в
областную. В хирургии скажут.
- Понятно.
Я двинулся было к дверям. Вернулся и стал выкладывать на стол аптечные
коробочки.
- Видите, как получилось, - повторил Игорь Вячеславович. - Такая вот
петрушка. Дело в том, что парез кишечника - это обычная картина после
инфаркта. Типичная вещь! Неоднократно встречал на практике. Чертовня
какая-то, честное слово. М-да... Вы бы выпили, правда... А?

12

Никто не спорит: осень была золотая. Но все равно уже довольно рано
смеркалось, и город сразу расплывался, терял определенность своих простых
очертаний и превращался в неясное переплетение темных пустырей, проулков,
улиц, неожиданных поворотов и тупиков. Я позвонил Людмиле - и никого не
застал. Тогда, недолго поразмыслив, купил в какой-то затхлой лавке картонный
параллелепипед кефира, кусман колбасы да полбуханки хлеба - и поехал к
Павлову дому.
Окна были темными.
Я захватил кое-какой инструмент и поднялся в квартиру.
Достаточно было легонько толкнуть дверь, чтобы она покорно
распахнулась. Точно, так и было - квартира стояла открытой, и я напрасно
рассчитывал врезать новый замок: расколотый косяк требовал серьезной
плотницкой работы.
Телефонного аппарата тоже не нашлось - один только мертвый провод, из
которого никакими силами нельзя было выбить даже малой искры.
Лампочки в патронах, слава богу, оставались. Правда, свечей по
пятнадцать. Дед говаривал, будто такие вешают специально для того, чтобы,