"Андрей Волос. Недвижимость" - читать интересную книгу автора

распахнула дверь, одновременно отступая в прихожую, пронзительно громко.
Беда была не в том, что Елена
Наумовна не жалела голосовых связок, а в том, что ни на минуту не
давала им роздыху. Кроме того, она пребывала в убеждении, что понимает людей
с полуслова, почему и начинала запальчиво отвечать при первых попытках
собеседника что бы то ни было произнести. Перекричать ее не было никакой
возможности, да я и не пытался, а просто всякий раз тупо начинал все с
самого начала. Если бы я не знал, как общаются люди в сумасшедшем доме, то
легко мог вообразить это, перекинувшись с ней словечком. Все, что она
говорила, я давно приспособился пропускать мимо ушей, поэтому не испытывал
никаких неприятных ощущений, если не считать той кратковременной головной
боли, что исчезала, как только я снова оказывался на улице.
- Николай Васильевич! - завопила она, упирая руки в необъятные бока и
счастливо похохатывая. - Вы ли это! Я к вам уже так привыкла! Я с вами
чувствую себя уже так friendly! Раздевайтесь, пожалуйста, раздевайтесь!
Николай Васильевич, по своему обыкновению, позволил себе избавиться от
одной только шляпы, а затем сиротливо сложил руки на животе и сказал:
- Да уж спасибо, спасибо... ладно... Я уж так как-нибудь.
Пригладил седой хохолок, потоптался, затем осторожно сделал несколько
шажков, задрал голову и стал пристально смотреть на выпиравшую из потолка
конструкционную балку.
Эта безобразная балка всякий раз привлекала его внимание, всякий раз
Николай Васильевич тщательно исследовал ее по всей длине, то и дело переходя
для этого из коридора в кухню и обратно; и всякий же раз, исследовав и
вдосталь набормотавшись какой-то невнятицы, вынужден был с ней смириться -
ну куда ее, в самом деле, было девать?
Зазывно смеясь, Елена Наумовна проследовала в гостиную, где, как всегда
молчаливо, сидел ее муж Аркадий Семенович, сухощавый господин лет
семидесяти, одетый в спортивный костюм и шлепанцы.
При нашем появлении он поднял глаза от газеты и отчетливо моргнул, что
традиционно заменяло приветственный кивок.
- Николай Васильевич пускай смотрит квартиру! - возгласила Елена
Наумовна, одновременно делая страшные глаза и крутя пальцем около
виска. - Ты не возражаешь, Адичка? Ведь в таком деле нужно быть очень
careful, не правда ли? Ему в этой квартире жить!..
Правда, Николай Васильевич? - выкрикнула она в коридор. - Лучше, как
говорится, семь раз отмерить, а уж потом один раз ошибиться!
Снявши голову, по волосам не плачут! - Она залихватски подмигнула мне и
загорланила: - Ах, жалко, вы не знаете английского! У англичан такие чудные
поговорки!
- Я знаю, - далеким гулким шелестом отозвался Николай
Васильевич - по-видимому, из кухни. - Я вам уже говорил...
- Вот именно! Вот именно! - продолжала Елена Наумовна. - Язык, язык!
Это так важно! Сколько языков - столько жизней, не правда ли? Язык, язык!
Это стихия, стихия!.. Как ваша дочка, Константин?
- Спасибо...
- О! О! О! - оживленно заквохтала Елена Наумовна, заламывая руки. - Вы
говорили, она учит языки? Как жаль, что мы уезжаем!
Ах, зачем, зачем мы едем в эту враждебную Германию?! Я бы еще поняла -
в Англию! Ах, туманный Альбион, гордые британцы!.. Но в Германию? Чужая