"Вольски Пола.Наваждение" - читать интересную книгу автора

дурацкие сказки Борло сын-Бюни о волках с волшебными фокусами, которыми
славился дядюшка Кинц. Кинц во Дерриваль слыл человеком не от мира сего,
существом абсолютно безобидным и, кроме того, бывал в замке столь редко,
что даже родственники временами забывали о его существовании. Да и с какой
стати Кинцу во Дерривалю вмешиваться в правосудие маркиза? Причастность
Элистэ к побегу так и осталась недоказанной, хотя у маркиза и
закрадывались подозрения на этот счет. Он допрашивал дочь всего один раз,
но зато довольно долго. Целых полтора часа она сидела в его кабинете,
словно пригвожденная к стулу, а отец терзал ее вопросами. Элистэ отвечала
без запинки, как ни в чем не бывало, однако молилась про себя, чтобы маска
благородной девицы помогла ей скрыть тошнотворный страх, от которого
внутри все сжималось. Она чувствовала, что отец не очень-то верит ей, но
признания у нее вырвать не удалось, доказательств же никаких не было. В
конце концов маркиз неохотно смирился со своим поражением и позволил
дочери удалиться. С облегчением она поспешила в свои покои, ликуя в душе,
что теперь бояться нечего.
Прошла еще неделя, и вот настал день отъезда. Это было большое
событие для всего замка. Съехались родственники - всякие кузины и кузены,
а также парочка теток, засидевшихся в девичестве. У главного входа
собрались все слуги. Там, на посыпанной белым гравием дорожке, стояла
карета, которой предстояло доставить дочь маркиза в Шеррин. Это была не
самая роскошная из карет сеньора во Дерриваля, но тем не менее выглядела
она вполне представительно: сияющие, покрытые свежим лаком дверцы, алая
обивка, полированная медь, а на самом видном месте - герб Дерривалей. На
крыше кареты были аккуратно сложены сундуки и коробки, надежно
прикрученные веревками. Кучер сидел впереди, держа в руках алые вожжи и
кнут; четверка гнедых лошадей нетерпеливо перебирала копытами. Вскоре
лошади устанут и прыти у них поубавится - дорога предстояла трудная. Рядом
с кучером восседал здоровенный лакей, наряженный в темно-зеленую ливрею и
соответствующим образом вооруженный.
Прощание было официальным и особой сердечностью не отличалось. Элистэ
не очень-то любила свою эгоистичную, надменную мать, да и та относилась к
дочери прохладно. Тетки и кузены с кузинами были и вовсе чужими. Слуги,
при всей своей обходительности, казались Элистэ полным ничтожеством -
впрочем, ничем большим им стать и не позволяли. С единственным
родственником, которого Элистэ действительно любила, - дядюшкой Кинцем она
уже попрощалась, а второй из близких ей людей навсегда ушел из ее жизни.
Но оставался еще отец, который ради соблюдения приличий намеревался
проявить родительскую сердечность. После нудного, но, к счастью, короткого
сеанса последних советов и наставлений маркиз помог дочери сойти с
парадной лестницы, подсадил ее в карету и, едва касаясь губами, поцеловал
в обе щеки. От его прикосновения у Элистэ по телу пробежали мурашки. Ей
вдруг представилось, как ее наманикюренные розовые коготки до крови
расцарапывают это красивое бесчувственное лицо. Откуда такая ненависть,
почему? Элистэ внутренне передернулась от отвращения. Даже ради спасения
собственной жизни она не смогла бы заставить себя поцеловать отца в ответ.
Растянув губы в подобающей случаю улыбке, дочь присела перед отцом в
реверансе и скрылась в карете. За ней последовала Кэрт, которая несла под
мышкой Принца во Пуха. В другой руке горничная держала корзину с
провизией, напитками, играми, головоломками, письменными принадлежностями,