"Пола Вольски. Проклятие чародея ("Чародей" #3) " - читать интересную книгу автора

историю статуя трижды разражалась речью, давая в минуту опасности ценные
дружеские советы. Дальше путь пролегал вдоль Сандивелльского канала к
богатой части города - туда, где по освещенной фонарями набережной
дефилировали франты и модницы. Чем дальше удалялись районы трущоб, тем
очевиднее становились перемены в составе пестрой толпы. Теперь среди
праздной публики чаще встречались военные: гвардейцы герцога в зеленом с
золотом обмундировании, офицеры в черном, двуглавые драконы на их эполетах
указывали на принадлежность к охране ордена Избранных, а также солдаты
Гард-Ламмиса в темно-бордовых мундирах. Коренной лантиец, не лишенный
чувства патриотизма, наверняка нахмурился бы при виде ламмийцев, прозванных
"ночными горшками" за нелепой формы головные уборы. Ламмийские войска,
обосновавшиеся в крепости Вейно, были призваны, по выражению тогдашнего
келдхара Гард-Ламмиса, "обеспечить дальнейшее безмятежное существование
нашего обожаемого города-побратима". На деле же их присутствие в Ланти-Юме
являло собой попрание самой идеи его автономности. Впрочем, Деврас, всю
жизнь проживший в далеком городе-государстве Сзар, о том не знал.
Через некоторое время домбулис достиг пересечения Сандивелльского и
Лурейского каналов, вблизи которого раскинулись замшелые развалины давно
разрушенного дворца Грижни - того самого, что в свое время служил логовом
мрачному чернокнижнику Террзу Фал-Грижни, его именем лантиюмские мамаши
пугали своих детей. Но Деврас не заметил ни руин, ни багряного сияния как
раз над нечистым местом. Это сияние, не похожее на обыкновенную звезду, не
исчезало даже в дневные часы, а появилось оно не далее как несколькими
неделями ранее. Предвещал ли этот феномен великое благо или беду, Деврасу не
было до него никакого дела. Его вниманием завладел один особняк -
великолепное здание старой постройки, украшенное четырьмя изящными голубыми
шпилями, один из самых примечательных дворцов, открывавшихся взору с
Лурейского канала. То был дом Феннахаров, фамильное гнездо, являвшееся его,
Девраса, безраздельной собственностью, если только он сможет это доказать.
Сейчас дом пустовал, если не брать в расчет смотрителя да пару-тройку слуг,
и терпеливо ждал прибытия своего господина. В случае если законный наследник
так и не объявится, и он сам, и все имущество Феннахаров отойдет лантийскому
герцогу. Как ни сильна была вера Девраса в добродетельность человеческой
натуры, он все же не смог подавить сомнения относительно своекорыстия
герцога, поскольку его милость Дил-Шоннет не соизволил ответить ни на одну
из его пяти, с каждым разом все более настоятельных, письменных просьб об
аудиенции.
Ночной Лурейский канал в многоцветии освещенных дворцов и
покачивающихся на волнах венериз был исполнен очарования. Впереди возвышался
герцогский дворец - громадный и громоздкий, залитый светом бессчетных
свечей. В желтом свете луны это древнее, лишенное какого бы то ни было
изящества, сооружение производило величественное впечатление. Время,
приглушив вызывающий блеск сусального золота и витражей, сумело приручить
архитектурные излишества более ранней эпохи, и дворец, при всей своей
гнетущей вычурности, приобрел особую красоту, отличавшую драгоценный
антиквариат от современной подделки. У спускающейся к самой кромке воды
парадной лестницы качалась на волнах целая флотилия частных домбулисов. Не
могло быть никакого сомнения в том, что на ежегодный прием у герцога
собиралась вся городская знать.
Домбулис причалил, и Деврас, расплатившись, ступил на золоченый настил