"Вольтер. Задиг или Судьба (Философские повести)" - читать интересную книгу автора

- Вечные и блистательные светильники, будьте всегда милостивы ко мне!
- Промолвив это, он сел за стол, не обращая внимания на Сетока.
- Что это вы делаете? - спросил его изумленный Сеток.
- То же, что и вы: преклоняюсь перед светильниками и пренебрегаю ими и
моим повелителем.
Сеток понял глубокий смысл этих слов. Мудрость раба просветила его, и,
перестав курить фимиам творениям, он стал поклоняться творцу.
В то время в Аравии еще существовал ужасный обычаи, который сперва был
принят только у скифов, но затем, с помощью браминов утвердившись в Индии,
стал распространяться по всему Востоку. Когда умирал женатый человек, а
его возлюбленная жена желала прослыть святой, она публично сжигала себя на
трупе своего супруга. День этот был торжественным праздником и назывался
"костер вдовства". Племя, в котором насчитывалось наибольшее количество
предавших себя сожжению вдов, пользовалось наибольшим уважением. После
смерти одного араба из племени Сетока вдова его, по имени Альмона, очень
набожная женщина, назначила день и час, когда при звуках труб и барабанном
бое ока бросится в огонь. Задиг стал доказывать Сетоку, насколько вреден
для блага рода человеческого столь жестокий обычай, из-за которого чуть ли
не ежедневно погибали молодые вдовы, способные дать государству детей или,
по крайней мере, воспитать тех, которые у них уже были. Задиг утверждал,
что следовало бы уничтожить этот варварский обряд. Сеток ответил:
- Вот л же свыше тысячи лет женщины имеют право всходить на костер. Кто
из нас осмелится изменить закон, освященный временем? Разве есть
что-нибудь более почтенное, чем долговечное заблуждение?
- Разум долговечнее заблуждения, - возразил Задиг. - Поговорите с
вождями племен, а я пойду к молодой вдове.
Придя к ней, Задиг сперва снискал ее расположение тем, что расхвалил ее
красоту; сказав ей, до какой степени жаль предать огню такие прелести, он
все же отдал должное ее верности и мужеству.
- Вы, должно быть, горячо любили своего мужа? - спросил он.
- Нисколько не любила, - отвечала аравитянка. - Он был грубый,
ревнивый, невыносимый человек, но я твердо решила броситься в его костер.
- Стало быть, есть особенное удовольствие заживо сгбреть на костре?
- Ах, одна мысль об этом приводит меня в содроганке" - сказала женщина,
- но другого выхода нет: я набожна, и если не сожгу себя, то лишусь своей
доброй славы, все будут надо мной смеяться.
Добившись признания, что ее толкает на костер стрчх перед общественным
мнением и тщеславие, Задиг ДО.АГО еще говорил с ней, стараясь внушить ей
хоть немного любви к жизни, и достиг наконец того, что внушил ей некоторое
расположение и к ее собеседнику.
- Что вы сделали бы, если бы тщеславие не побуждало вас идти на
самосожжение?
- Увы, - сказала женщина, - мне кажется, я попросила бы вас жениться на
мне.
Однако Задиг был слишком полон мыслями об Астарте, чтобы принять ее
предложение. Но он немедля отправился к вождям племени, рассказал им о
своем разговоре с вдовой и посоветовал издать закон, по которому вдовам
разрешалось бы сжигать себя лишь после того, как они не менее часа
поговорят с каким-нибудь молодым человеком. И с тех пор ни одна женщина не
сжигала себя в Аравии. И одному Задигу жители этой страны обязаны тем, что