"Вольтер. Назидательные проповеди, прочитанные в приватном собрании в Лондоне в 1765 году" - читать интересную книгу автора

уста. Он предает ее этим тиранам души, кои насмехаются одновременно над
обвиненным и обвинителем.
Наконец, суеверный человек становится фанатиком, и тогда его рвение
толкает его на любые злодейства во имя Господа.
Верно: мы живем уже не в те ужасные времена, когда происходили убийства
между друзьями и родственниками, когда сотни регулярных сражений покрывали
Землю трупами во имя каких-то схоластических аргументов; но из пепла этого
обширнейшего пожара каждодневно возрождается несколько искорок: государи не
отправляются больше в сражение по призыву священника или монаха, однако
граждане испытывают еще преследования в лоне своих городов, и частная жизнь
часто бывает отравлена чумой суеверия. Что сказали бы вы о семействе, всегда
готовом к взаимному раздору из-за понимания того, каким образом надо
правильно чтить своего отца? Ах, дети мои, речь ведь идет лишь о том, чтобы
его любить, а приветствовать его вы будете, как кто сумеет. Разве для того
вы между собой братья, чтоб вас разъединял раскол, и допустимо ли, чтобы
тот, кто должен вас объединять, вечно вас разделял?
Мне неизвестна ни одна гражданская война в Турции из-за религии. Да что
там - гражданская война! История не отметила ни единого мятежа, ни одной
смуты, коя была бы возбуждена среди турков из-за теоретических разногласий.
Потому ли это, что у них меньше догм и меньше поводов для споров? Потому ли,
что они рождены более уравновешенными и мудрыми, чем мы? Они не спрашивают,
к какой вы принадлежите секте, лишь бы вы исправно платили легкий налог.
Христиане - латиняне и греки, якобиты, монофелиты, копты, протестанты,
реформаторы - все у них желанные гости, в то время как среди христиан нет и
трех наций, среди коих практиковалась бы подобная гуманность.
И последнее, мои братья: Иисус вовсе не был ни суеверным, ни
нетерпимым; он общался с самаритянами; он не произнес ни единого слова
против религиозного культа римлян, отовсюду теснивших его родину. Будем же
подражать его терпимости и заслужим этим терпимое отношение к нам самим.
Давайте не будем пугаться варварского и столь часто твердимого
аргумента: вот он, как я полагаю, во всей своей наготе.
"Вы полагаете, что порядочный человек может заслужить милость
верховного бытия, справедливого и милосердного Бога, в какие бы времена, где
бы и в какой вере этот человек ни провел свою краткотечную жизнь; мы же,
наоборот, утверждаем, что нельзя угодить Богу иначе, как находясь среди нас
от рождения или же приняв наше учение; доказано: мы - единственные в мире,
кто прав. Мы уверены: Бог, явившись на Землю и пойдя на казнь за всех людей,
пожелал тем не менее быть сострадательным лишь к нашей малой общине, и в
самой этой общине весьма мало таких, кто избежит вечной кары. Изберите же
себе наивернейший жребий: вступите в нашу небольшую общину и тщитесь стать
среди нас избранниками".
Поблагодарим наших братьев, обращающих к нам эту речь; поздравим их с
убеждением в том, что проклят весь мир, кроме малого числа лиц их среды, и
уверуем в то, что наша секта достойнее их секты хотя бы уж потому, что она
более разумна и сострадательна. Всякий, кто скажетмне: Думай, как я, или Бог
тебя проклянет, говорит мне: Думай, как я, иль я тебя убью. Помолимся
Богу,
чтобы он смягчил свирепые эти сердца и внушил бы братские чувства всем своим
детям. Вот мы живем на нашем острове, где господствует епископальная секта
на пространстве от Дувра до малой речушки Твид. Отсюда и вплоть до