"Курт Воннегут. Мать Тьма" - читать интересную книгу автора

сигарет за мотоцикл.
- Я знаю, - сказал я. Он всегда рассказывал мне эту историю, когда
напивался.
- И я сразу бросил курить, - сказал он, - потому что я так любил
мотоцикл.
- Каждый из нас за что-то цепляется, - сказал я.
- Не за то, за что надо, и слишком поздно. Я скажу тебе единственную
вещь, в которой я действительно убежден.
- Хорошо, - сказал я.
- Все люди - сумасшедшие. Они способны делать все, что угодно и когда
угодно, и только Бог поможет тому, кто доискивается причин.
Что касается женщин типа жены Хейнца: я был знаком с ней только
поверхностно, хотя видел довольно часто. Она безостановочно болтала, из-за
чего ее было трудно узнать поближе, а тема была всегда одна и та же:
преуспевающие люди, не упускающие своих возможностей, люди, в
противоположность ее мужу, важные и богатые.
- Молодой Курт Эренс, - обычно говорила она, - всего двадцать шесть,
а уже полковник СС! А его брат Хейнрих - ему не более тридцати четырех, а у
него под началом восемнадцать тысяч иностранных рабочих, и все строят
противотанковые рвы. Говорят, Хейнрих знает о противотанковых рвах больше
всех на свете, а я всегда с ним танцевала.
Снова и снова она повторяла все это, а на заднем плане бедный Хейнц
прокуривал свои мозги. Из-за нее я стал глух ко всем историям с
преуспеваниями. Люди, которых она считала преуспевающими в этом прекрасном
новом мире, вознаграждались в конце концов как специалисты по рабству,
уничтожению и смерти. Я не склонен считать людей, работающих в этих
областях, преуспевающими.
Когда война стала подходить к концу, мы с Хейнцем уже не могли выпивать
в нашем доте. Там было установлено восьмидесятивосьмидюймовое орудие,
команда которого была укомплектована мальчиками пятнадцати-шестнадцати лет.
Это тоже подходящая история об успехе для покойной жены Хейнца - такие
молоденькие мальчики, а уже во взрослой форме и со своей собственной
вооруженной до зубов западней смерти.
И мы с Хейнцем пили и разговаривали там, где ночевали, - в манеже,
набитом оставшимися при бомбежках без крова государственными рабочими,
спавшими на соломенных матрацах. Мы прятали бутылку, так как не желали ни с
кем ее делить.
- Хейнц, - сказал я ему как-то ночью. - Хотел бы я знать, насколько
ты мне действительно друг.
Он обиделся.
- Почему ты меня об этом спрашиваешь?
- Я хотел бы попросить тебя об очень большом одолжении, но не знаю,
могу ли, - сказал я.
- Я требую, чтобы ты сказал!
- Одолжи мне свой мотоцикл, чтобы я мог навестить завтра родственников
моей жены, - сказал я.
Он не поколебался, не дрогнул.
- Возьми его! - сказал он.
И утром я взял мотоцикл.
Мы выехали утром бок о бок: Хейнц на моем велосипеде, я на его