"Побег из Араманта" - читать интересную книгу автора (Николсон Уильям)

Глава 7 Император плачет

Таинственный бородач задвинул засов и знаками приказал девочке вести себя тихо. По ту сторону двери явственно забухали шаги. Кованые сапоги поднялись по ступеням и встали.

– Разрази меня гром! – воскликнул некто. – Ее здесь нет!

Ручка судорожно заплясала, но дверь не дрогнула. Площадку огласил истошный вопль:

– Ее нет здесь, тупые поксикеры! Я лезу по этим, сагахог их порази, ступеням, а ее здесь нет!

И невидимый городовой громко потопал обратно по длинной лестнице – разумеется, осыпая сослуживцев отборной бранью. Мужчина с бородкой довольно ухмыльнулся:

– Поксикеры, надо же! Давненько не слышал. Отрадно, что старые ругательства до сих пор в ходу.

Он взял гостью за руку и подвел к окну, чтобы лучше рассмотреть. Девочка, в свою очередь, уставилась на него. Одежды незнакомца отливали синим. Какой необычный цвет! Никто в Араманте не носит подобного.

– Что же, – вздохнул мужчина, – по правде сказать, я ожидал другого. Хотя, может, и ты сойдешь.

Он подошел к столу посередине комнаты, взял из полной стеклянной вазочки три шоколадных батончика и съел их один за другим. Между тем беглянка изумленно смотрела в окно. Должно быть, комната находилась почти на самом пике Великой башни, потому что городские стены остались внизу. Справа за вытянутым клочком суши расстилался океанский простор. Слева тянулись бесплодные равнины, а на горизонте синели в дымке зубцы далеких гор.

– Ух ты, как высоко! – вырвалось у девочки.

– Да уж, не низко.

Кестрель окинула взором раскинувшийся перед ней город: вот Алый округ, вот Белый, знакомые Оранжевые улицы, Коричневый, Серый, а дальше – массивная каменная ограда. Впервые в жизни ей пришло в голову, что это по меньшей мере чудно.

– Зачем они, эти стены?

– В самом деле, – хмыкнул бородач. – Зачем нам разноцветные округи? К чему эти экзамены, оценки? С какой стати людям стараться сильнее, тянуться выше, быть завтра лучше, чем сегодня?

Девочка разинула рот. Незнакомец читал ее сокровенные мысли.

– Ради любви к императору, – затвержено выпалила мятежница. – Ради славы Араманта.

– Ха! Я и есть ваш император.

– Вы?

– Понимаю, не похож. Только это так: я – повелитель Араманта Креот Шестой. А ты – человек, которого я ждал долгие годы.

– Я?

– Вообще-то, если честно, я надеялся увидеть бравого, сильного парня. Задание-то не из легких. Но что же делать, пришла ты.

– Да нет, – всплеснула руками Кестрель. – Я вас совсем не искала. Даже не знала, что вы существуете. Я просто сбежала…

– Не болтай чепухи. Ты, кто же еще. Ни одна душа до сих пор не попадала сюда. Они держат меня взаперти, вдали от всех.

– Почему взаперти? Вы сами открыли дверь.

– Это совершенно другое. Главное, что ты здесь.

Мужчине с бородкой явно не нравилось, когда ему перечили, поэтому девочка замолчала, а он продолжал уписывать батончики. Казалось, он и сам не замечал этого. И разумеется, не подозревал, что ведет себя невежливо. Мог бы чуть-чуть поделиться. Кестрель еще не решила, верить ему или нет, хотя… Комната и впрямь была обставлена с императорской роскошью. Великолепная постель, окруженная тончайшими занавесками наподобие шатра. Письменный стол, сплошь покрытый искусной резьбой. Книжные полки, загроможденные томами в затейливых переплетах. Круглый столик, на котором и стояла ваза с конфетами. Глубокие кожаные кресла. Огромная ванна с высокими стенками. Мягкие коврики на полу, вышитые гардины. Окна были повсюду, а между ними красовались узорчатые двери. Восемь окон, восемь дверей. В одну из них девочка только что вошла. За двумя, распахнутыми настежь, находились гардеробные. Оставалось пять. Одна из них наверняка вела обратно в башню.

Наконец бородач оторвался от шоколада, подошел к письменному столу и принялся двигать ящички – видимо, что-то искал.

– Пожалуйста, сэр, – сказала Кестрель. – Можно мне пойти домой?

– Домой? О чем ты? Разумеется, нельзя. Ты отправишься в Чертоги Морах и принесешь его назад.

– Кого?

– Где-то у меня лежала… А, вот она.

Император расстелил на столе пыльный и пожелтевший от времени свиток.

– Конечно же, я сам должен был это сделать. – Мужчина вздохнул и ткнул пальцем в пергамент. – Но, пожалуйста… По-моему, все яснее ясного.

Девочка посмотрела. Свиток потрескался и порядком выцвел, однако это явно была карта. Старшая дочь Анно Хаза различила береговую линию, океан и небольшой план города. Прямой, как стрела, путь вел из Араманта через долины к нарисованным горам. По всей карте, особенно там, где кончалась дорога, темнели загадочные закорючки, похожие на слова неизвестного языка.

Беглянка недоуменно захлопала ресницами.

– Хватит ворон считать, – обиделся император. – Если что-то непонятно, спроси.

– Ничего не понятно, – призналась Кестрель.

– Ерунда! Все проще простого. Сейчас мы находимся здесь, видишь? – Он указал на знак Араманта. – Вот это – твоя дорога. – Палец бодро прочертил карту к северу от города. – Не отклоняйся от нее, иначе не найдешь мост. А он там только один, видишь?

Император провел по черному зигзагу, который пересекал всю карту справа налево. Линия имела свое имя, начертанное все теми же странными символами, похожими на паучков и неведомыми юной гостье.

– Зачем это нужно? – не выдержала она.

– Клянусь бородой моих предков! – вспылил император. – О чем они думали, когда посылали ко мне безмозглого младенца?.. Зачем? Чтобы вернуть голос Поющей башни!

– Голос Поющей башни!

Юная мятежница содрогнулась. Ничего себе! Значит, это правда?

Мужчина в синих одеждах перевернул карту: обратную сторону свитка испещрили таинственные надписи. Правда, один символ девочка все-таки узнала. Это был поблекший рисунок в виде буквы «S» со змеиным загнутым хвостиком. Знак, вытравленный на горле Поющей башни.

– Гляди внимательней.

Кестрель во все глаза смотрела на пергамент, чувствуя, как замирает сердце от восторга и неясного ужаса.

– А что будет, если башня опять запоет?

– Тогда мы навеки освободимся от Морах, что же еще?

– Морах?

– Избавимся от Морах, – громко, по слогам отчеканил властитель.

– Но ведь это сказка.

– Сказка! Клянусь бородой моих предков! Надо же такое сболтнуть! В городе живется хуже, чем в тюрьме, люди погрязли в зависти, в нетерпимости, а ты – «сказка»! Арамантом правит Морах, детка! Спроси любого.

– Неправда, – возразила гостья. – Все говорят, что это старая… легенда.

– Неужели? – Император недоверчиво покосился на собеседницу. – Тогда, значит, Морах умнее их, верно?

– Да, пожалуй, – согласилась девочка.

– Теперь ты мне веришь?

– Не знаю. Я только знаю, что ненавижу школу, и эти контрольные, и проверяльщиков, и весь Арамант.

– Еще бы. Как можно любить уродливые творения Морах? Совершенное общество? Ха! Справились они со страхами, со злостью? Ничего подобного! Повелительница духов и об этом позаботилась.

Забавно: белиберда, которую нес этот человек, начинала приобретать для слушательницы некий смысл. Кестрель еще раз посмотрела на карту.

– Где вы ее взяли?

– Отец передал мне, а ему – его отец, и так далее, вплоть до Креота Первого. Это ведь он оставил башню без голоса.

– Желая спасти наш город от нашествия заров.

– Видишь, не такая уж ты невежда.

– Зачем повелительнице духов голос башни?

– Чтобы она молчала, как ты не понимаешь. Ее песни хранили Арамант от Морах.

– Тогда почему император…

– И правда, почему? – Креот Шестой испустил тяжелый вздох. – Кто мы такие, чтобы судить? Мы не видели ужасного воинства, а он видел. Страх, дитя мое. Вот единственный ответ на твой вопрос. Поющая башня имела некую силу, но устояла бы она перед зарами? Тайна покрыта мраком. И кто пошел бы на подобный риск? Нет, не нам с тобой винить первого из повелителей за роковую ошибку, совершенную сотни лет тому назад. Вот, смотри, что здесь написано. – Бородач благоговейно провел пальцем по затейливым буквам. – «Всю свою жизнь он горько раскаивался в содеянном».

Кестрель из вежливости поглазела на завитки с волнистыми черточками, но ничего не разобрала.

– А если башня запоет, повелительница духов уже не тронет нас?

– Кто знает? Мой дедушка, очень мудрый человек, всегда говорил, что песни обладали великой силой. А то стала бы Морах так их ненавидеть? Читай эту строчку: «Голос Поющей башни принесет вам свободу».

– Свободу от…

– От Морах, от кого же еще? Может, нас летучие рыбки захватили? Опять ты зеваешь, глупый ребенок! – осерчал император. – Это мы уже уяснили!

– Нет, я думаю… Почему тогда никто не сходил за голосом, не принес его обратно?

– Почему? Полагаешь, все так просто?.. – Император осекся. – Нет-нет, я не сказал «трудно»! И сделать это необходимо. Только, видишь ли, долгое время людям казалось, что так лучше. Воинство заров ушло прочь, а перемены проникали в нашу жизнь так медленно, точно крадучись, так незаметно… И лишь мой дедушка сумел прозреть по-настоящему. Он понял жестокую ошибку своего предка, но уже глубоким старцем. Мой отец принял от него карту, однако, увы, вскоре слег от болезни. Перед смертью он отдал свиток мне. А я был маленьким, беспомощным мальчиком. Теперь настало время, и я вручаю карту тебе. Чего непонятного-то?

Мужчина в синем вернулся к письменному столу и снова задвигал ящички: щелк, щелк, щелк.

– Теперь-то вы не маленький, – рассудительно сказала Кестрель.

– Естественно.

– Почему же вы сам не пойдете?

– Не могу, и все тут. Я возлагаю задание на тебя.

– Простите, но я не гожусь, – потупилась девочка. – Во мне же нет ничего особенного.

Император с укором поглядел на нее.

– Ничего особенного? Да ты единственная, кто нашел дорогу сюда!

– Я просто убегала.

– От кого?

– От экзаменаторов.

– Ха! Вот и ответ! Ни единая душа в Араманте не носится по улицам, убегая от экзаменаторов. Все-таки ты особенная.

– Нет! Я не люблю проверяльщиков, не люблю школу и терпеть не могу контрольные! Это что, подвиг? – Кестрель была готова разреветься.

– Все сходится. – Бородач даже руки потер от удовольствия. – Ты именно тот человек, который нужен. Верни голос, и контрольных больше не будет.

– Никогда? – встрепенулась гостья.

– Да, и поэтому ты обязана пойти.

– Нет, вы обязаны. Вы наш император.

Глаза мужчины исполнились печалью.

– Если бы я мог. Если б я только мог… Но есть одна загвоздка.

Он торопливо прошел от двери к двери, отпирая их все. Три узорчатые створки вели на лестничные площадки.

– Иногда я и сам желал бы уйти. Допустим, из этой…

Креот Шестой сделал несколько неуверенных шагов – и замер, не доходя до порога.

– Еще один шоколадный батончик, на дорожку.

Бородач бодро возвратился к любимой вазе.

– Возьмите горсть, – посоветовала девочка. – Можно будет не ходить назад.

– Легко тебе говорить.

Мужчина в синих одеждах сокрушенно вздохнул, однако прислушался к ее словам и жадно ухватил конфет побольше. По дороге он сунул одну в рот, сразу же встал и начал пересчитывать оставшиеся:

– Две, три, четыре…

– Возьмите все, – подсказала Кестрель.

Бородач вернулся к столу и поднял вазу. Однако у самой двери он снова остановился.

– Это сперва кажется, что их много. А потом возьмут и кончатся.

– Когда-нибудь, конечно.

– Ну вот, видишь. Вазу-то каждый день наполняют. А если ее забрать, она опустеет.

Император пошагал назад и поставил сосуд на место.

– Пусть лучше здесь постоит.

Девочка изумленно уставилась на него:

– Зачем вам столько?

– Понимаешь, не сильно я к ним и привязан. Просто внутри такое чувство, что без шоколада никак нельзя.

– Нельзя?

– Это в двух словах не объяснишь. Только батончики должны быть под рукой, даже если я их не ем. Ведь иногда наше величество забывает про вазу на целые дни.

– Да вы же без конца жуете!

– Сегодня я немного разволновался. Сюда так редко заглядывают гости. По правде говоря, совсем не заглядывают.

– И давно вы так живете?

– Сколько себя помню.

– Это как же, все время? Всю жизнь в одной комнате?

– Да.

– Но это же глупо.

– Знаю.

Император поднял правую руку и неожиданно хлопнул себя по лицу.

– Я дурак. Я ни на что не годен. Еще одна звонкая пощечина – я позорю свою династию.

Мужчина принялся осыпать себя оплеухами, с размаху бить в грудь и в живот.

– Я только ем и сплю. Я жирный, дряблый и ужасно, ужасно безвольный. Нигде-то не был, ни с кем не разговаривал, ничего-то хорошего не видел! Разве это жизнь? Уж лучше удавиться! – кричал он, глотая слезы.

– Извините, – подала голос Кестрель. – Как вам помочь?

– Не обращай внимания, – прорыдал император. – Со мной постоянно так. Наше величество быстро утомляется. Сейчас посплю, и все пройдет.

С этими словами повелитель Араманта бесцеремонно забрался прямо в одежде на великолепную кровать и задернул полог.

Гостья ждала, что будет дальше. Комнату огласил раскатистый храп. Кестрель на цыпочках подкралась к открытым дверям и тихонько зашагала вниз, бережно сжимая под мышкой древний свиток.