"Курт Воннегут. Виток эволюции (сб."Колыбель для кошки")" - читать интересную книгу автора

падала духом оттого, что приходилось таскать за собой эту обузу. А Что ей
оставалось делать, бедняжке, если все мы тогда не выбирали, в каком теле
родиться, а я ее все равно любил, несмотря ни на что.
Но зато, когда мы все выучились жить двойной жизнью, построили
хранилища и укомплектовали их разными телами, Мэдж как с цепи сорвалась. Она
взяла напрокат тело платиновой блондинки - дар звезды варьете, - и мы уж не
чаяли, что удастся ее оттуда вытряхнуть. Но, как я уже сказал, теперь она и
думать забыла о всяких там комплексах неполноценности.
Я-то, как и большинство мужчин, не особенно выбираю тело: беру, какое
достанется. В хранилище попали только красивые, здоровые тела, так что любое
сгодится. Бывает, что мы, по старой памяти, берем тела вместе, и я всегда
даю ей выбрать для меня тело под пару тому, что на ней. Смешно, конечно, но
она каждый раз выбирает для меня блондина, и ростом повыше.
Старое мое тело, которое она, по ее словам, любила в течение трети
века, было черноволосое, малорослое, а под конец и брюшко себе отрастило.
Что ж, я живой человек, и меня задело за живое, что, когда я его оставил,
они его пустили в расход, а не поместили в хранилище. Это было добротное,
уютное, обношенное тело; конечно, не больно-то броское с виду, но надежное.
Но на такие тела, по-моему, в наше время спроса нет. Во всяком случае, я
лично в них не нуждаюсь.
Но самое жуткое, что со мной случилось, это когда меня уговорили да
улестили надеть тело доктора Эллиса Кенигсвассера. Оно является
собственностью Общества ветеранов Амфибионтов, и его вынимают из хранилища
только раз в год, на парад в День ветеранов, в годовщину открытия
Кенигсвассера. Мне все уши прожужжали, какая это честь - удостоиться чести
возглавить парад в теле Кенигсвассера.
И я им поверил, дурак разнесчастный.
Пусть попробуют меня хоть разок засадить в эту штуку - пусть попробуют!
Прогуляйтесь в этой развалине, и вы поймете, почему именно Кенигсвассер
открыл, что люди могут обходиться без тел. Это старое чучело может буквально
сжить вас со света. Все в нем есть: язва, мигрень, артрит, плоскостопие, нос
багром, крохотные свиные глазки, а цвет лица - как у видавшего виды
саквояжа. Сам Кенигсвассер - чудесный человек, с ним поговорить - одно
удовольствие, но раньше, когда на нем болталось это тело, никто даже не
подходил к нему близко, и никто не догадывался, какой это умница.
Мы попытались было загнать Кенигсвассера обратно в его старое тело в
первый День ветеранов, но он о нем и слышать не хотел, так что всегда
приходится облапошивать какого-нибудь несчастного идиота, чтобы он взял на
себя это дело, то есть это тело. Кенигсвассер тоже участвует в марше, можете
не сомневаться, только в теле двухметрового ковбоя, который может двумя
пальцами расплющивать банки из-под пива.
Кенигсвассер забавляется в этом теле прямо как ребенок. Удержу не знает
- плющит да плющит эти самые банки, а мы после торжественного марша стоим
вокруг в своих парадных телах и смотрим, как будто нам это в диковинку.
Сдается мне, что в прежние дни не больно-то много чего он мог
расплющивать.
Конечно, ему никто этого в упрек не ставит - он ведь великий Предтеча
эры амфибионтов, а только с телами он обращается из рук вон плохо. Стоит ему
взять тело напрокат, как он начинает выкаблучиваться, так что никакое тело
не выдерживает. Тогда кому-нибудь приходится входить в тело хирурга и