"Барбара Вуд. Ночной поезд " - читать интересную книгу автора

исключить, что кое-что уцелело. Химикаты, которые нам требуются.
- Отправиться в Зофию! - Мойше Бромберг впервые потерял хладнокровие. -
На такой риск нельзя идти!
- Мойше, это война. Люди повсюду рискуют. Вдруг Давид невольно
улыбнулся Матушеку.
- Капитан, я вам помогу, - спокойно сказал он. - В чем заключается ваш
план?
Брунек заговорил шепотом, и все в пещере подались вперед.
- К западу от Люблина оба берега Вислы соединяет большой мост. Для
нацистов он очень важен. Я предлагаю взорвать этот мост, когда через него
пойдет поезд с боеприпасами.
- Поезд с боеприпасами? - Да.
- Тогда нас всех разнесет на куски.
- Нет, Мойше. Я не так это задумал. Послушайте, эти поезда охраняются,
и немцы всегда проверяют мост, прежде чем поезда переезжают через него. Я
сам наблюдал, как охрана идет по мосту и проверяет, не заложена ли
взрывчатка. Поезду приходится стоять пять-десять минут, прежде чем двинуться
дальше.
- В таком случае, - сказал Мойше, - у нас нет надежды взорвать этот
мост.
- Я не собираюсь закладывать взрывчатку в сам мост. Я хочу заложить ее
в поезд.
- Что?! - выпалил Давид. - Это невозможно! На этих поездах полным-полно
солдат. Никто не сможет подобраться к поезду, не говоря уже о том, чтобы
заложить нитроглицерин! Вас сразу засекут!
- Нет, вы ошибаетесь, мой юный друг. - Брунек одарил всех улыбкой. -
Нам это удастся. У меня есть план, как сделаться невидимым.

Глава 4

Ян Шукальский сидел на высоком стуле с подголовником и смотрел, как в
камине пляшут языки пламени. Он сцепил пальцы и подпер ими подбородок. В
доме было тихо, Катарина и мальчик мирно спали наверху. Когда Ян вернулся
домой, они уже легли, и он, взглянув на них, не стал их беспокоить.
"Сколько еще они смогут наслаждаться таким покоем?" - с тревогой
подумал он.
Вдруг огонь в камине стал потрескивать сильнее, подняв облако искр, и
прервал раздумья Яна. Он опустил руки и потряс головой. Сейчас он не мог
думать ни о жене, ни о ребенке, ни о своем брате, кротком молодом человеке -
кавалеристе польской армии во время вторжения 1939 года. Когда улыбающееся
лицо Ришарда вот-вот было готово появиться в его воображении, Ян резко
поднялся со стула и подошел к камину. Он остановился перед двумя картинами,
висевшими над каминной полкой: на одной Иисус Христос, стоявший на коленях в
Гефсиманском саду, на другой - польский национальный поэт Адам Мицкевич. В
семье Шукальских обе картины пользовались равным статусом.
Тихий стук отвлек его, и он, прихрамывая, пошел открыть входную дверь.
На пороге стоял продрогший Вайда и дышал в ладони. Он виновато улыбнулся,
как бы извиняясь за поздний приход, и быстро скользнул на теплую лестничную
площадку.
- Добрый вечер, Ян, - пробормотал он, отряхиваясь, словно собака, от