"Том Вулф. Костры амбиций" - читать интересную книгу автора

житель Нью-Йорка, да, собственно, и всего мира начинает корчиться на
костре зависти и алчбы. Но Шермана Мак-Коя сейчас жгло только желание на
полчаса вырваться из этого своего показательного рая.
Вот почему он, стоя на коленях, и воевал с таксой. Собака, по его
замыслу должна была послужить как бы выездной визой.
Глядя сейчас, как он елозит по полу, одетый по-домашнему в клетчатую
рубаху и джинсы цвета хаки, на ногах туфли-мокасины, вы бы ни за что в
жизни не догадались, что за импозантную фигуру он представляет собой
обычно. Вполне еще молодой... тридцать восемь лет... рослый, шесть футов
один дюйм (почти)... осанка потрясающая, можно сказать царственная (так же
царственно держался всю жизнь и его отец, Лев "Даннинг-Спонджета")...
густые рыжеватые волосы... длинный прямой нос... выступающий подбородок...
Подбородок служит предметом его особой гордости - подбородок Мак-Коев, вот
и у старого Льва такой же. Мужественный, крупный, чуть округлый, как
рисовали Гибсон и Лейендеккер на портретах йейльских выпускников.
Аристократический, если хотите, так считал Шерман. Он был тоже выпускник
Йейля.
Но в данный момент весь его вид выражал одно: "Я хочу просто выйти
погулять с собакой".
Однако пес, похоже, понимал его хитрость. И вырывался. Короткие
кривые лапы создавали обманчивое впечатление. А попробуй его ухватить, и
он превращается в один железный мускул фута на два длиной. Шерман сделал
рывок, бросился на него, кобель увильнул, и Шерман ушиб о мрамор коленную
чашечку. Это его обозлило.
- Стой, тебе говорят, Маршалл, - повторял он. - Да стой, же, черт бы
тебя драл.
Кобель снова увернулся, Шерман еще раз ушиб колено и теперь
разозлился не только на таксу, но и на жену. Новый дизайнер, видите ли,
объявился. Развела тут всю эту мраморную показуху. Вдруг он увидел на полу
шелковистый черный носок дамской туфли - над ним стояла жена.
- Как у вас весело. Чем это ты занимаешься, Шерман?
Не поднимая головы:
- Хочу вывести Маршалла погулять.
"Погулять" прозвучало как стон, потому что такса применила вихляющий
маневр, и Шерман был вынужден обхватить ее поперек брюха.
- А ты знаешь, что идет дождь?
Все так же глядя вниз:
- Знаю.
Наконец удалось защелкнуть карабин на ошейнике.
- Какая вдруг трогательная забота о Маршалле.
Минуточку. Это что, ирония? Неужели она что-то подозревает?
Шерман поднял голову.
Но жена улыбалась, кажется, вполне искренне... У нее приятная
улыбка... Моя жена еще очень недурна собой.. Тонкие, правильные черты
лица, большие и ясные голубые глаза, густые каштановые волосы... Но ей
сорок лет!. От этого никуда не денешься... Сегодня еще недурна... А завтра
будут говорить: недурно сохранилась... Это, конечно, не ее вина... Но ведь
и не моя же!
- Знаешь, что я предлагаю, - говорит она. - Давай я схожу погуляю с
Маршаллом. Или можно попросить Эдди. А ты ступай наверх и почитай