"Андрей Воронин, Максим Гарин. Игра без правил ("Комбат") " - читать интересную книгу автора

Андреевичу Колыванову было удобно считать, что все люди от природы добры и
отзывчивы, только немного испорчены квартирным вопросом.
О квартирном вопросе пенсионер Колыванов знал все, поскольку проживал
в коммуналке, причем не в какой-нибудь псевдокоммуналке, состоящей из трех
комнат, в которых отравляют друг другу существование две семьи, а в
настоящей, полновесной коммунальной квартире, на закопченных потолках и
липких стенах которой ядовитой пленкой осели оглушительные скандалы и
подспудные свары нескольких поколений жильцов.
В этой чудовищной квартире, до революции принадлежавшей какому-то
стряпчему, было двенадцать комнат, в которых теснилось в разные
исторические периоды от восьми до десяти семей, так что о квартирном
вопросе и его пагубном влиянии на моральный облик человека пенсионер
Колыванов действительно знал все. Эти знания были в основном весьма
печального свойства, но Вячеслава Андреевича это нисколько не смущало,
поскольку его оптимизм не был результатом логических размышлений, а являлся
природной основой его характера.
Все, что он наблюдал за долгие годы своей жизни в коммуналке, было для
него, так же как и непогода, просто временным отступлением от нормального
порядка вещей. Поэтому, когда наступала весна, Вячеслав Андреевич всегда
испытывал небывалый прилив энергии, и даже скрипучие сентенции своей вечно
чем-нибудь раздраженной супруги воспринимал с философской улыбкой, что
приводило его благоверную в совершеннейшую ярость.
Жена считала Колыванова просто блаженным, которого Господь навесил ей
на шею в наказание за какие-то неведомые, но несомненно тяжкие прегрешения.
Особенно бесила ее страсть мужа к рыбалке, которой тот посвящал львиную
долю своего времени. И добро бы хоть рыбу приносил! Впрочем, какая рыба в
Фонтанке... Налижутся с дружками, вот и вся рыба.
Выпить Вячеслав Андреевич действительно любил, хотя ни разу в жизни не
напивался по-настоящему, до отключки, и никогда не имел по этому поводу
проблем с милицией. Точнее говоря, проблем с милицией он не имел вообще, и
его контакты с правоохранительными органами ограничивались тем, что он
вежливо здоровался при встрече с участковым - со старым участковым, уже
ушедшим на пенсию. Новый, бледный, как узник Петропавловской крепости,
худосочный и вечно чем-то озабоченный лейтенант приветствий Вячеслава
Андреевича попросту не замечал, занятый, надо думать, решением важных
государственных проблем.
Колыванов проснулся в половине пятого и понял, что заснуть больше не
удастся.
Сон в последнее время был редким гостем в постели Вячеслава
Андреевича, хотя раньше Колыванов любил поспать. В этом усматривалась некая
ирония судьбы.
Раньше выспаться удавалось редко, каждый день в шесть утра его
поднимал с постели старенький жестяной будильник, напоминая о том, что пора
начинать новый день; теперь же, когда времени сделалось предостаточно и
можно было спать хоть круглые сутки, сон упорно бежал от него. Вячеслав
Андреевич хорошо понимал, что к нему исподволь подкрадывается старость, но
это обстоятельство его не слишком огорчало: таков был порядок вещей, да и
на вечную жизнь он не претендовал. Говоря по совести, Вячеслав Андреевич
уже порядком устал от жизни, и его несокрушимый оптимизм начал понемногу
давать трещины, чему немало способствовала любимая супруга Елена Тихоновна,