"Андрей Воронин, Максим Гарин. Игра без правил ("Комбат") " - читать интересную книгу автора

готовая заунывно скрипеть все двадцать четыре часа в сутки. Раньше спасала
работа, теперь же укрыться от этой самоходной пилорамы можно было только на
рыбалке, Вспомнив о рыбалке, Вячеслав Андреевич немного просветлел лицом и
бесшумно покинул скрипучее супружеское ложе, опасаясь разбудить Елену
Тихоновну, которая бесформенной горой громоздилась под одеялом.
Он тихо оделся под ее заливистый храп, взял за шкафом удочку в линялом
брезентовом чехле и тенью выскользнул в коридор.
Это было длинное, загроможденное всевозможным хламом, беспросветно
темное помещение, изобиловавшее поворотами и выступами, а также какими-то
несуразными порожками и ступеньками. Двигаясь в кромешной темноте с
выработанной годами бесшумной грацией лунатика, Вячеслав Андреевич
преодолел коридор, ничего не задев и не опрокинув. Можно было, конечно,
зажечь свет, но до выключателя было еще дальше, чем до ванной, да и
лампочка, насколько мог припомнить Вячеслав Андреевич, перегорела еще
вчера, и навряд ли кто-нибудь удосужился ее заменить, так что он не стал
рисковать и через минуту уже был в ванной.
За долгие годы Колыванов настолько хорошо изучил каждый сантиметр
бесконечного коридора, что не спотыкался даже тогда, когда соседские дети
бросали посреди дороги свои мячи и велосипеды - он находил дорогу в
темноте, как летучая мышь.
Справив малую нужду, умывшись и тщательно почистив то, что осталось от
зубов, Вячеслав Андреевич сходил на кухню, прихватил заготовленный с вечера
полиэтиленовый пакетик с наживкой и пару бутербродов, привычно взял
пластмассовое ведерко для рыбы, которое обычно возвращалось домой пустым,
снова преодолел полосу препятствий в коридоре и вышел в провонявшийся
кошками подъезд, так никого и не разбудив.
На лестничной площадке он на минуту приостановился. Ему вдруг
представилось, что однажды он вот так же бесшумно покинет дом с удочкой в
руке и больше уже не вернется: в последнее время у него стало пошаливать
сердце, и такая перспектива казалась ему вполне вероятной и даже, пожалуй,
привлекательной: как-никак это будет получше, чем медленно умирать в
тесной, похожей на пенал комнате под недовольное ворчание жены и
неискренние вздохи соседей. Вячеслав Андреевич даже удивился - это уже был
совершенно несвойственный ему ход мыслей. "Да, - подумал он, - старость -
не радость."
Колыванов спустился по широкой лестнице с витыми чугунными перилами и,
преодолев сопротивление массивной застекленной двери, выбрался на свежий
воздух. Погода стояла чудесная, узкий газон, отделявший тротуар от проезжей
части, за ночь сделался еще зеленее. Мимо, шурша водяными усами,
неторопливо проехала оранжевая поливочная машина. Вячеслав Андреевич
улыбнулся и бодро зашагал по тротуару.
Пройдя два квартала, он свернул за угол и вскоре оказался на
набережной Фонтанки, где уже стояли, прислонившись животами к гранитному
парапету, двое знакомых Вячеславу Андреевичу рыбаков - таких же, как и он,
пенсионеров.
Сухонький и седенький старикан Гаврилыч радостно улыбнулся приятелю,
блеснув желтыми от никотина вставными зубами, и, приподняв давно потерявшую
форму и цвет соломенную шляпу, совершил ею некое сложное движение над
покрытой редким белым пухом макушкой, приветствуя коллегу, а грузный,
похожий на мрачного гиппопотама Иваныч, даже не оборачиваясь, неторопливо и