"Андрей Воронин. Антимавзолей ("Слепой" #30) " - читать интересную книгу автора

- Верное решение, батоно, - сказал он. - Только еще вернее было бы
позвонить куда следует. Пускай бы сами разбирались со своими покойниками.
- Хороший чекист - мертвый чекист, - возразил Гургенидзе, протискиваясь
в дверь и подходя к стоявшему в углу письменному столу. Позади него виднелся
жесткий деревянный стул, а еще дальше, в самом уголке, возвышался
облупленный несгораемый шкаф. Дверца сейфа была приоткрыта, застеленные
пожелтевшими газетами полки пусты. На столе тоже ничего не было, а на полу
валялся разбитый вдребезги лист толстого оконного стекла, когда-то, по всей
видимости, лежавший на столе. - Мертвого чекиста мне более чем достаточно, -
продолжал Гургенидзе, заглядывая в несгораемый шкаф. - А если послушаться
тебя и позвонить куда следует, сюда понаедут живые, оцепят тут все, выживут
меня с моей собственной дачи... Я не говорю, что этого бойца невидимого
фронта надо закопать под забором, как дохлого пса, хотя это было бы проще и
спокойнее. Но мы же, в конце концов, православные! Купим ему гроб, упакуем
как полагается и отдадим коллегам... потом. Сначала я хочу сам посмотреть,
что там, внутри.
- Обрати внимание, батоно, - сказал Клыков, - что внутренняя дверь
заперта на засов. Отсюда, снаружи, заперта. Этот парень стоял здесь на
часах. И заметь, что это не солдатик срочной службы и даже не
старшина-сверхсрочник, а офицер. Там, внутри, может обнаружиться все что
угодно. Например, чумные бациллы.
Гургенидзе что-то рассматривал в пустом сейфе, светя себе зажигалкой.
- Никакая бацилла не проживет пятьдесят лет в герметично закупоренном
помещении, - глухо донесся оттуда его голос. - Это я тебе говорю как бывший
микробиолог. Бацилла - тоже человек, ей кушать надо, понимаешь?
- А кто тебе сказал, что это помещение простояло закупоренным пятьдесят
лет? - спросил Клыков.
Вопрос этот был задан из чистого упрямства; начальник охраны и сам
понимал, что в данном случае разница в десять-пятнадцать лет не имеет
никакого значения.
- Я тебе говорю! - торжествующе объявил Георгий Луарсабович и с громким
шорохом вытащил из сейфа пожелтевший газетный лист. - Смотри, дорогой:
"Правда" за седьмое июня пятьдесят четвертого года. Считать умеешь?
- А ты неплохо соображаешь, батоно, - с уважением сказал Клыков.
- Доктор биологических наук, который не умеет соображать, не такое
частое явление, как думают некоторые, - заявил Гургенидзе, кладя газету на
стол. - Я тебе даже больше скажу, батоно Коля: мне, кажется, понятно, что
здесь произошло. Похоже, новая власть закрыла какой-то старый, еще
сталинский проект, и закрыла очень решительно.
- Какой там еще проект, - проворчал Клыков, разглядывая засов,
запиравший вход во внутренние помещения бункера. Засов был лишь слегка
тронут ржавчиной - видимо, наружная дверь, засыпанная землей, и впрямь
закупорила бункер почти герметично.
- А ты открой, - тоном провокатора предложил Гургенидзе. - Вот и
посмотрим, что за проект такой.
- Знал бы ты, батоно, как мне этого не хочется! - искренне вздохнул
Клыков.
- Я тебя понимаю, дорогой. Но ведь и ты понимаешь, что деваться некуда.
Открывать все равно придется, разве нет?
Клыков безнадежно махнул рукой, позвал охранника и велел принести