"Андрей Воронин. Антимавзолей ("Слепой" #30) " - читать интересную книгу автора

равно ничего не поделаешь...
- Давай, Гена, - сказал Клыков охраннику.
Тот поставил на пол свой фонарь, резким ударом ладони отодвинул слегка
приржавевший засов и с натугой повернул такой же, как снаружи, металлический
штурвал винтового запора. Выкрашенное облупившейся красной эмалью колесо
неохотно, со скрипом уступило его усилиям, и толстенная стальная плита со
скрежетом повернулась на скрытых петлях, полвека не знавших смазки.
- Стоять! - резко приказал Клыков. - Все назад!
Охранник молча отступил от приоткрытой двери, за которой чернел
непроглядный мрак, а Гургенидзе со слегка насмешливым удивлением воззрился
на начальника охраны.
- Что такое, дорогой? Привидение увидел? - осведомился он, но, впрочем,
остался на месте, чего и требовал Клыков.
Оставив вопрос Георгия Луарсабовича без ответа, начальник охраны
подошел к двери и включил фонарь. Привидений он не боялся, нападения из
темноты не ждал, но не собирался позволять своим спутникам очертя голову
лезть в этот склеп. Ему вдруг вспомнились прочитанные в далеком детстве
приключенческие истории, где, между прочим, говорилось, что воздух в древних
гробницах может оказаться непригодным для дыхания - лишенным кислорода, а то
и вовсе смертельно ядовитым.
Он посветил в открытую дверь. Луч фонаря пробежал по выложенному
керамическими плитками полу, скользнул по ножкам перевернутого стула и
уперся в жуткий оскал еще одного скелета в военной форме, распластавшегося в
метре от двери. Высохшая рука еще цеплялась за приклад ППШ, над левой
глазницей чернело пулевое отверстие. "Чистая работа", - с невольным
уважением подумал Клыков, вернулся к столу и взял найденную Гургенидзе
старую газету. Он скатал пожелтевший лист в комок, поджег его и бросил в
дверь. Пылающий бумажный ком прокатился по кафельному полу и замер, озаряя
тьму пляшущими оранжевыми сполохами. Огонь горел ровно и весело - значит, по
крайней мере кислород там был.
Гургенидзе у него за спиной неожиданно хихикнул. Клыков удивленно
обернулся.
- Что смешного? - спросил он сердито.
- Ты же сам говорил, что на гробницу фараона это не похоже, - ответил
Георгий Луарсабович.
Клыков преодолел желание огрызнуться. Ему было неприятно, что
Гургенидзе без труда, будто заголовок в газете, прочел его мысли.
- Склеп - они есть склеп, - буркнул он. - Там покойник, и тут
покойники... Не вижу разницы.
- Тем не менее она есть, - возразил Гургенидзе. - Сам посмотри: окон
нет, дверь герметическая, а внутри - люди... Что бы здесь ни было когда-то -
склад, тюрьма, бомбоубежище или секретная лаборатория, - это место должно
было как-то вентилироваться.
- Черт, - с досадой сказал Клыков и толкнул дверь, распахнув ее до
конца. Газета догорела и погасла, из темного дверного проема тянуло запахом
паленой бумаги. - А сразу нельзя было сказать? Любишь ты, батоно, из людей
клоунов делать...
- Впрочем, немного проветрить все равно не помешает, - продолжал
Георгий Луарсабович таким тоном, словно не слышал последнего замечания
Клыкова. - Вентиляция могла быть принудительной. Где есть одно тело, там