"Елена Ворон. Без права на смерть " - читать интересную книгу автора

искр - точь-в-точь радушные хозяева, которые выбежали на крыльцо встречать
желанного гостя. Впрочем, отступившие от Замка горы стали как будто выше, и
вместе с ними поднялась дыра. Оставив мотоцикл поодаль, Лоцман приблизился.
Крошечные кадры вспыхивали и гасли, не давая увидеть, не позволяя понять. Он
поймал себя на том, что бездумно шепчет вычитанные в книге имена: - Стэнли,
Милтон, Дау...
Он тряхнул головой; к горлу тут же подступила тошнота. Ингмар намекал,
что затуманье и "Последний дарханец" суть одно. Как так может быть? Он
мысленно окликнул северянина. Молчание.
Лоцман встревожился. Что там, в Замке? "Инг, дружище! Что с тобой?" Не
отзывается. Лоцмана прошиб холодный пот. Уж не сгубил ли он друга своими
вопросами? "Ингмар, Рафаэль! Эстелла!" Молчат, все трое. "Лусия!"
Не откликнулась. Лоцман внезапно успокоился. Скорее всего они
просто-напросто не слышат: проклятый Итель отнял у него способность общаться
с актерами на расстоянии. Тем хуже для мерзавца - когда придет время, это я
тоже поставлю ему в счет. А сейчас, по совету мудрого Ингмара, я ухожу.
Лоцман повернулся к туннелю, прикидывая, какую лестницу сотворить -
стремянку или приставную. И замер: с неба долетел знакомый звук. Рокот
летящего вертолета. Кино! Да что они, Змеевы дети, рехнулись? Куда их несет
в такую рань? Он бросился было к мотоциклу - и остановился, задрав голову,
следя за растущей на глазах машиной. Кино летело не в Замок - оно
направлялось сюда.
Что за притча? Никогда прежде кино не занималось Лоцманом, Режиссер его
как будто не замечал и не общался ни разу, кроме вчерашней стычки. Что им
сегодня понадобилось?
"Ингмар! - снова попробовал он докричаться. - Рафаэль!"
В ответ пришло ощущение горечи, злости и гнева.
Тысяча Змеев, чего ради сюда явилось кино?
Серая машина наполнила небо гулом и воем, со скальной стены посыпались
мелкие камешки. Вертолет опустился, вздымая ветер, от которого пласталась по
земле трава. За стеклом кабины Лоцман различил пилота в форменной куртке и
шлеме. Затем открылась дверь салона, наземь спрыгнули двое в
желто-коричневых камуфляжных костюмах, с автоматами на груди, и с
решительным видом зашагали к Лоцману. Мощное сложение, упругая походка,
тяжелые туповатые морды. Это не кино.
Охранитель мира прижался спиной к гладкому камню. Автоматчики
остановились рядом, один повел стволом к вертолету: мол, двигай в машину.
Лоцман не тронулся с места. Ствол другого автомата ткнул его в бок,
попытался отделить от стены; охранитель мира отодвинулся.
- Какого Змея вам надо?
- Упрямая сволочь, - пробурчал первый солдат.
У него когда-то был сломан и свернут на сторону нос, а шрам на лбу
перекосил брови - одна оказалась выше другой. У второго брови срослись в
линию, нависали над глазами мохнатым козырьком; глаза из-под этого козырька
смотрели с гаденьким самодовольством.
- Что вам надо?
- Не понимает, - сообщил кривоносый напарнику.
- Двинь прикладом - сразу сообразит, - посоветовал мохнобровый. Голос
оказался как будто не его - неожиданно мягкий и звучный, словно ему
приделали чужой, отняв, к примеру, у пилота.