"Николай Воронкин. Рождение малой земли " - читать интересную книгу автора

Самолеты ушли, стало тише, осели поднятые разрывами авиабомб пыль и
дым, и я увидел до десяти танков в сопровождении батальона пехоты.
Артиллерия била по нашим флангам. Но вот, перекрывая гул немецкой батареи,
ударили дивизионы - мой и майора Матушенко. Снаряды поставили стену разрывов
перед танками. Пехота пригнулась, танки замедлили ход. Наши снарядь! начали
падать плотнее, вспыхнули сразу два танка, другие попятились назад, а два
повернули куда-то влево.
Две вражеские роты перешли в наступление из района радиостанции и
лагерного поселка- это уже с левого фланга. Но вот из-за Дооба, с неба,
коршунами упала пятерка штурмовиков ИЛ-2. Их вел бесстрашный ас Миша
Филиппов.
- "Грозный", я - "Сакол-5"! Дай целеуказание! - просит он.
Я передаю ему нужные данные. Слышен характерный шипящий со скрежетом
звук авиационных "зресов", длинные шлейфы трасс пронизывают пространство
около кладбища. Загорелось еще два танка, остальные,, теперь уже не пятясь,
а на полном ходу уходили восвояси. Пехота дрогнула и побежала. Мне уже не
видно, а штурмовики делают еще два захода по обратному скату кладбища,
нанося удары по скоплению войск второго эшелона. Но зато я ясно вижу, как
слева противник перемахнул через железнодорожную насыпь и подошел ко мне на
дистанцию 300 - 400 метров.
- "Грозный"! Ну как? - спрашивает Филиппов.
- Отлично! Молодцы! Быстрее возвращайтесь.
- Понял! Ждите!
И вот с Кабардинки взлетает новая пятерка, ее ведет сам комполка
Ефимов, С высоты 20 - 25 метров "летающие танки" обрушили всю свою огневую
мощь на цепи наступающих. Те остановились, залегли. Но в это же время из-за
Мысхако появились пятнадцать Ю-87 в сопровождении истребителей МЕ-109 Ф,
наперерез им кинулись наши ЛА-5. Один наш ИЛ-2, оставляя за хвостом шлейф
дыма, врезался в землю, правее радиостанции. Ударил по врагу артдивизион
подполковника Неймарка, "Козлы" - пикирующие немецкие бомбардировщики -
обрушили груз бомб на район пирсов и КП Куникова. Земля содрогнулась,
последние доски настилов на пирсах взлетели в воздух. Небо опять померкло.
Смерч огня и раскаленной стали бушевал над нашим клочком земли, и она
судорожно дрожала.
Я стоял, плотно прижавшись к кирпичному дымоходу трубы. Спасибо
печникам - отлично и прочно клали они трубы. Пули ежесекундно искали меня,
одна, срикошетировав, попала мне в полусогнутую ладонь и обожгла. Дальше
ждать было опасно, и я, стараясь перекричать гул, сообщил Кудию на рацию:
- Передавай Малахову три раза подряд: исполнить "Ураган".
Это был условный сигнал на огневое окаймление нашего участка обороны
всей артиллерией базы и армии. Еще там, в курортном Геленджике, Малахов
строго предупреждал меня: "Этим сигналом не злоупотреблять, давать его
только в крайнем случае".
В последующем кромешном аду огня и дыма я только мысленно мог
представить себе, зная таблицу взаимодействия, как все выглядело на
практике. Ударил артполк особой мощности Резерва Главного Командования по
батареям противника крупного калибра. Артиллеристы открыли заградительный
огонь по периметру нашей обороны, штурмовики нанесли удар по вторым
эшелонам. И все это продолжалось более часа. К исходу дня стало ясно:
расчленить, подавить и сбросить нас в море противнику не удалось. Приказ