"Марина Воронина. У смерти женское лицо ("Катюша" #2)" - читать интересную книгу автора

приятеля, несколько раз примерился и с размаху вонзил отвертку в шею уже
начавшего остывать человека. Раздался отвратительный плотный хруст, когда
отвертка сломала шейные позвонки. Водитель издал неприятный горловой звук и
отскочил от трупа, оставив отвертку в ране и зажимая рот ладонью левой руки.
- Это другое дело, - сказал его попутчик. - Линяем отсюда по-быстрому.
- Погоди, - справившись с приступом тошноты, пробормотал водитель, -
нам же велели...
- Мне наплевать, что они нам велели, - жестко сказал второй, убирая нож
в карман. - Что ты теперь, будешь этого жмура на себе таскать? Пусть
валяется. Чем не убийство с целью ограбления? Какая разница, здесь его
найдут или за городом?
Они торопливо вышли из подворотни и уселись в машину, все еще стоявшую
поперек дороги прямо на белой разделительной полосе.
- Козлы, - продолжал остролицый, ерзая на переднем сиденье и стараясь
сесть так, чтобы лежавший в заднем кармане джинсов нож не врезался в
ягодицу. - Ни хрена не могут сделать по-человечески, даже мусора замочить.
- Мать моя, мамочка, - подхватил немного пришедший в себя водитель,
выводя машину в правый ряд и включая третью передачу. - Веришь, я чуть не
обмочился, когда он меня за глотку ухватил. Чистый фильм ужасов...
восставшие из ада, мать их за ногу.
- Восставшие из зада, - поправил его остролицый. - Суки лагерные,
безрукие, - снова начиная кипятиться, сказал он с напором, - вахлаки,
р-р-растопыри... Вот ушел бы он, тогда попрыгали бы, дятлы...
Он снова закурил, подобрал свалившийся с сиденья электрошокер и
небрежно бросил его в бардачок.
- Йокалэмэнэ, - внезапно развеселившись, сказал он, - я ведь его чуть
было этой хренотенью не долбанул... вместе с тобой!
- Очень смешно, - невольно поежившись, сказал водитель и воткнул
четвертую передачу, немного поскрежетав шестернями коробки передач. -
Накрывается коробка, - озабоченно добавил он.
- Это как у одного нового русского каждый день коробка ломалась, -
хохотнув, заговорил остролицый. - Ребята на станции техобслуживания ему
утром новенькую поставят, а к вечеру его на буксире приволакивают, и опять -
коробка мертвая. Они его спрашивают: что, мол, за беда, мужик, как ты
ездишь? Как все, говорит, езжу: первая там, вторая, разгончик, третья, еще
разгончик, четвертая, пятая, а потом еще разгончик и "R" - ракета, значит.
Водитель с готовностью захохотал, вертя стриженой головой.
- Ой, не могу, - стонал он, с силой ударяя ладонями по рулю, - ракета!
Он что, в натуре такой баран?
- Кто? - переставая смеяться, осторожно спросил остролицый.
- Ну, этот новый русский.
- А, этот, - в некотором замешательстве повторил остролицый и на
некоторое время замолчал, пытаясь собраться с мыслями. - Да, - сказал он
наконец, - полный баран. Я таких даже не встречал. Не думал даже, что такие
бывают.
Вскоре старенькая голубая "семерка" повернула на Кутузовский и влилась
в поток транспорта, ставший лишь чуточку слабее по случаю наступления ночи.
Остролицый молчал и непрерывно курил, время от времени с сухим шорохом
потирая заросший щетиной подбородок и с невольным изумлением косясь на
водителя, который вертел баранку, все еще продолжая про себя посмеиваться