"Евгений Воробьев. Высота" - читать интересную книгу автора

надерзался досыта - положение, имя, звание... Уже труднее пойти на риск.
Эдакая появляется сверхосмотрительность! Боязнь потерять репутацию смелого
человека.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Я хочу этим сказать именно то, что говорю. Иногда смельчак становится
трусом, потому что боится потерять репутацию смелого человека.
Гинзбург молча попыхивал трубкой. Лицо его было непроницаемо, и только
дымки более стремительно слетали с напряженных губ.
- Не обижайся, Иван Иваныч, но ирония - это самый дешевый способ
казаться умнее собеседника.
Терновой, довольный, усмехнулся.
- Кажется, Гегель сказал, что юмор есть высшее проявление человеческого
духа. Это положение распространяется и на главных инженеров.
- Ну, знаешь! Когда человек, сойдя с небес на землю, не успел еще
докурить трубки, а его уже бьют по голове, затащив к тому же для удобства в
свою машину, - тут человеку не до юмора. Полагаю, что при подобных
обстоятельствах и парторг потерял бы присутствие высшего духа...
Терновой охотно рассмеялся и подтолкнул Гинзбурга в бок.
- Ну, хватит нам спорить. А то я уже сегодня со всем начальством
перессорился.
Машина тряслась по шоссе, обгоняя один за другим автобусы с
каменщиками. Брызги из выбоин покрывали грязными пятнами ветровое стекло.
Терновой с недоверием косился на голубые разводы в облачном небе.


2

Проходная выходит прямо на берег пруда. Ею пользуются все, кто живет на
правом берегу и ездит на завод через дамбу или переправляется через пруд на
катере.
Маша подъехала к проходной на лодке.
Кончилась смена, и народ валил густо, так что калитка подолгу
оставалась открытой. До Маши доносились обрывки разговоров, окрики и смех.
Перила проходной отполированы до блеска. Скользкие жерди перетроганы
тысячами рук - юношеских, девичьих, стариковских, мозолистых, с узловатыми,
плохо гнущимися пальцами, с неотмываемой металлической пылью, въевшейся во
все поры кожи, во все заусеницы, морщины и трещинки.
У этой проходной Маша не раз встречала отца, встречала Андрея
Карпухина, встречала мать, когда та во время войны работала на блюминге -
убирала окалину из-под валков.
Чем дольше ждала Маша, тем у проходной становилось малолюднее.
Смена прошла. Теперь в калитке появлялись только одиночки.
Лодка покачивалась на неспокойной, слегка взъерошенной ветром воде, и
на душе у Маши тоже было неспокойно.
Она смотрела на калитку, потемневшую после недавнего дождя.
Лодка стояла так близко, что Маша слышала ржавый скрип каждый раз,
когда выходящий открывал калитку и когда пружина тянула распахнутую дверь
обратно.
"Неужели Борис не передал записку?"
С тех пор как случилось несчастье с Пасечником, Маша жила в постоянной