"Андрей Воронин. Инструктор спецназа ГРУ" - читать интересную книгу автора

вперед ставшее непомерно тяжелым тело, помогая себе непослушными ногами.
Вот уже пальцы нащупали карданный вал... еще немного...
- Куд-да, сучара? - с лютым весельем спросил лейтенант. - Ишь, какой
хитрец выискался! Степанов, ну-ка, верни его на место! Я с ним еще не
закончил.
Степанов с готовностью забросил автомат за спину и ухватился за
торчащие из-под машины ноги в кроссовках. В последний момент во всем этом
ему почудилось что-то до боли знакомое, но вспоминать было некогда, и он
изо всех сил потащил этого козла вонючего из-под его ржавой телеги. Это
оказалось неожиданно легко: козел, как видно, совсем спекся, и через
мгновение он уже был весь снаружи - распластанный, готовый к употреблению
и с каким-то белым свертком в руках.
- Эт-то еще что тако... - начал было лейтенант, но Степанов уже
вспомнил.
Выпустив ноги этого придурка, который на деле оказался не таким уж
придурком, сержант столичной ГАИ Степанов попытался закрыть лицо руками и
каким-то чужим, тонким, как у персонажа мультфильма, голосом пискнул:
- Не на...
Был такой боевик - давненько уже. Американский, кажется.
Еще в застойные времена.
Сверкнули вспышки выстрелов - раз, два и еще раз, для верности,
потому что лейтенант еще стоял, медленно наклоняясь. Стало тихо, лишь
звякнула, откатившись, медная гильза.
Бывший инспектор ГАИ лейтенант Дробов мягко повалился на труп бывшего
сержанта Степанова, несколько раз судорожно подергал ногами в запылившихся
сапогах и умер, так и не успев понять, что же, собственно, произошло.
Алехин с трудом поднялся и встал, шатаясь, как пьяный, борясь с
подступающей к горлу тошнотой. Дыхание с хрипом и свистом вырывалось из
груди, перед глазами плыли разноцветные круги. Держась рукой за крышу
кабины, он наклонился, и его вырвало.
После этого стало немного полегче, и капитан сумел, превозмогая боль,
пронзавшую тело при каждом движении, кое-как, по частям разместиться на
распоротом сиденье своего "опеля". "Парабеллум", аккуратно завернутый в
сплошь залепленный дорожной грязью полиэтиленовый пакет, он положил на
переднее сиденье. Так-то, ребятки.
Он медленно, с трудом притянул к себе дверцу и захлопнул ее. Это
движение отозвалось такой болью в переломанных ребрах, что он не сдержал
стон и некоторое время сидел неподвижно, из последних сил стараясь не
потерять сознание.
Ничего еще не кончилось, твердил он себе. Ничего еще не кончилось.
..."Парабеллум" он, откровенно говоря, попросту стянул.
Не удержался. Были, оказывается, на территории Афганистана такие
интересные склады. Оставили их еще немцы в сорок каком-то году, да так и
не успели воспользоваться. До поры склады стояли невостребованными, а
когда приперла нужда, предприимчивые и богатые на выдумку "духи"
расковыряли это дело и с головы до ног экипировали несколько отрядов.
Алехин помнил, как оцепенел, когда из-за обломка скалы выскочила вдруг
несуразная фигура в угловатом гитлеровском шлеме поверх грязной чалмы, в
пыльном френче мышиного цвета, в широченных шароварах и со "шмайссером" в
руках... Как в том анекдоте: "Когда, говоришь, война кончилась? Неужто