"Андрей Воронин. Шальные деньги (Слепой)" - читать интересную книгу автора

- С вашего разрешения, Виктор Феликсович, я хочу взглянуть на своего
брата. Причем я хочу взглянуть на него так, чтобы он меня не видел.
- Вы даже не хотите с ним поговорить?
- Пока я к этому не готов.
Говорить о том, что он, Кирилл Андреевич Кривошеев, занимает довольно
значительный пост и расследует чрезвычайно важные секретные дела, ему не
хотелось. Скажи он подобное, вдруг психиатр, провинциальный эскулап,
решит, что его можно припугнуть спрятанным в психушку родным братом.
Начнет шантажировать, и тогда ему, Кириллу Андреевичу Кривошееву, придется
туго.
Еще минут сорок они вели ни к чему не обязывающую беседу. Говорили, в
общем, ни о чем. Кривошеев старался обворожить провинциального психиатра,
и это ему удалось. После третьей рюмки коньяка психиатр выглядел если не
другом, то очень преданным приятелем.
- Я непременно приеду.
Главврач застенчивым жестом извлек из нагрудного кармана пиджака свою
визитку и подал ее Кривошееву.
- Вот, звоните в любое время. Здесь мой домашний и служебный телефон.
Сразу же скажите секретарше, кто звонит. Меня пригласят к телефону. Не
стесняйтесь, в любое время я к вашим услугам.
Врач понял, что разговор на этом закончен. Он с сожалением посмотрел
на бутылку коньяка. Кривошеев перехватил его взгляд:
- На посошок, Виктор Феликсович.
- Что ж, не откажусь, Кирилл Андреевич. Выпили на посошок. Кривошеев
быстро собрал пакет для гостя, сунув туда три первые попавшиеся под руку
бутылки коньяка, даже не глядя, дорогой пятизвездочный коньяк или
коллекционный, несколько баночек икры, три коробки конфет, флакон мужского
одеколона.
- Это вам, - сказал он, передавая пакет топчущемуся у двери Виктору
Феликсовичу Кругловскому. - И это тоже вам.
Из заднего кармана брюк Кирилл Андреевич вытащил пять стодолларовых
купюр.
- Это на всякие расходы. Вы, надеюсь, моему брату о моем
существовании пока не говорили.
- Нет, что вы, я держу его в неведении. Но в последнее время он стал
с интересом смотреть телевизор. Вы знаете, сядет, уставится и что-то
шепчет про себя, бормочет.
Этот визит сильно утомил полковника налоговой полиции. Когда за
гостем захлопнулась дверь, полковник Кривошеев вздохнул с облегчением,
вернулся в столовую, взял недопитую бутылку коньяка и долго держал ее в
руках, словно пытался согреть напиток через толстое стекло теплом узких
ладоней. Затем жадно, прямо из горлышка допил остаток.
- Вот уж не думал, что все так сложится. Эх, брат, брат Женя, я-то
был уверен, что тебя давным-давно нет на белом свете. А ты, оказывается,
жив и к тому же, можешь преподнести мне большущую подлянку, подложить
огромную свинью.
Выпитый коньяк сделал свое дело. Кирилл Андреевич захмелел. Он
вернулся в кабинет с зажженной сигаретой и массивной серебряной
пепельницей в руке. Пьяным он никогда не позволял себе выходить на улицу,
даже не высовывался на балкон и двери гостям не открывал. О своей