"Андрей Воронин. Шальные деньги (Слепой)" - читать интересную книгу автора

тщательно, как опытный хирург подбирает инструмент. Каждому человеку
генерал знал цену, знал, кто на что способен, и старался не поручать
невыполнимых заданий. Но единственным человеком, которому Потапчук мог
доверить все, был специальный, законспирированный агент по кличке Слепой -
Глеб Сиверов.
Естественно, лазерный диск, добытый Слепым, произвел на директора ФСБ
неизгладимое впечатление. Директор честно, глядя в глаза генералу,
признался:
- Я не верил, что у тебя это получится. Затем, уперев локти в стол и
положив подбородок на кулаки, он принялся сверлить взглядом генерала - так
смотрит следователь на подозреваемого во время допроса.
- Ты уверен, Федор Филиппович, что твой человек не спелся с
олигархами и они совместными усилиями, хорошенько пораскинув мозгами, не
смастрячили для нас эту куклу?
Потапчук нервно передернул плечами.
- Кто он, этот твой агент? Что ты о нем знаешь? А?
Директор ФСБ, не отрываясь, смотрел на уставшее лицо генерала.
- Я знаю своего человека достаточно хорошо, чтобы ему доверять.
- Генерал, генерал... - пробурчал директор. - Неужели вы еще не
избавились от юношеского идеализма и кому-то в этой жизни доверяете? Я
лично, - директор ФСБ положил ладонь на грудь и, картинно запрокинув
голову, продолжил, - не доверяю даже своей жене, когда она говорит, что
суп удался и котлеты отменные.
- Вот и попробуйте мою стряпню, - скромно произнес генерал Потапчук.
- Между прочим, здесь есть аналитическая записка наших спецов -
независимых экспертов. Они утверждают, что цифры бьют.
Директор наконец позволил себе улыбнуться, что делал чрезвычайно
редко.
- Знаю, у Ленского в офисе поднялся такой переполох, будто его родных
детей похитили чеченские террористы. Я удивляюсь, как это он еще не
пристрелил начальника своей охраны из личного, подаренного ему прошлым
премьером пистолета. Кажется, Прохоров его фамилия?
- Так точно, - произнес Потапчук, - Николай Прохоров.
- А вот я на его месте, клянусь, не удержался бы, ускользни такой
диск из моих рук, - пристрелил бы. Ленский - не человек, а ангел Потапчук
устало улыбнулся:
- Мне хочется верить, что на этот раз дело, начатое два года тому
назад, дело, на которое потрачена уйма денег, энергии и времени, будет
доведено до логического конца - до тюрьмы.
- Я бы тоже хотел на это надеяться, но сие, - директор ФСБ посмотрел
на телефон, стоящий на приставном столике, - сие от нас уже не зависит. Мы
с вами, генерал, родили ребенка, пустили его в свет. Каким он вырастет,
как слежится его судьба, ведомо только одному Господу Богу.
Услышь Потапчук подобное от своего начальника в молодости, тогда еще
лейтенантом или майором, наверняка вздрогнул бы. Бога в те времена в КГБ
не поминали. Говорили о партийной дисциплине, чистоте рядов, моральном
облике коммуниста, о чистых руках чекиста и горячем сердце. Сейчас те
правильные, но лживые слова были забыты, похоронены под слоем прожитых
лет. А вот Бога поминали при каждом удобном случае, к месту и не к месту.
- Что ж, Федор Филиппович... - директор ФСБ вышел из-за стола.