"Андрей Воронин, Максим Гарин. Никто, кроме тебя (Комбат)" - читать интересную книгу автора

огорчится, - в который сказал себе Алпай. - Он за нас только потому, что
мы воюем с федералами, ему важно своим насолить".
Наверное, поэтому Бурмистрову и доверяли, как никогда и никому из
иностранцев: русским, украинцам, афганцам, арабам, таджикам,
азербайджанцам Игорь-Ибрагим и пальцем не пошевелил, чтобы выглядеть
своим. Просто работал без лишних слов, просто стал незаменимым.
- Как там Гидж-Иван? - вспомнил он. - Еще летает?
- Что ему сделается? - усмехнулся Алпай. Речь зашла о летчике,
который давно курсировал над Азербайджаном на своем боевом вертолете.
Курсировал без определенной цели, надеясь непонятно на что.
Полтора года назад были окончательно решены спорные вопросы по
военному имуществу между Республикой Азербайджан и Российской федерацией.
Все военные аэропорты давно уже перешли в новые руки, но на одном из них -
на полпути между Баку и дагестанской границей - оставалось несколько
единиц техники, формально еще не переданных. Среди них - "МИ-24 П" в
отличном состоянии.
Еще в пору карабахской войны летчику этой машины предлагали слетать
на боевое задание за наличные. Он отказывался, говорил, что не будет
выпускать ракеты по советской территории. К тому времени на земле не
осталось даже квадратного сантиметра такой территории, но ему бесполезно
было объяснять такие вещи. Чужих к вертолету он даже близко не подпускал.
Санкция на применение силы не поступила - у местных генералов
продолжались переговоры с Москвой. Имея в распоряжении десяток новейших
"СУ"-шек и столько же вертолетов, они не спешили переть внаглую. Никуда
русские не денутся, сами все отдадут рано или поздно.
Расчет оказался верным. Но карты спутал летчик - поднялся в небо и
перелетел границу. Из штаба пришло указание немедленно вернуть "винт"
новым хозяевам. То ли никому другому неохота было лететь, то ли начальство
решило, что офицер залетел в Махачкалу просто по недоразумению, но ему же
самому и поручили выполнять задание.
Он вернулся, но отдавать свою машину не стал. С тех пор бороздил
закавказское небо вдоль и поперек, благо нелетная погода здесь случалась
крайне редко. С началом штормового ветра уходил подальше от каспийского
побережья. Несколько раз в году, когда с севера прорывались тучи, смещался
на юг, ближе к иранской границе.
Садился только для того, чтобы заправить машину и затребовать пищи -
самой простой. В молоке и хлебе он сразу почувствовал посторонние примеси.
Несколько раз выбрасывал принесенное, заподозрив попытку то ли усыпить
его, то ли отравить.
Персонал военных аэропортов, разбросанных по всему Азербайджану,
удовлетворял запросы, не заставляя повторять дважды. Просто у летчика,
которого прозвали с тех пор Гидж Иван (Чокнутый Иван), всегда оставлял в
баке достаточный запас топлива, чтобы взлететь и выпустить боезапас ракет.
Дважды его пытались сбить в полете, в момент снижения. Но какое-то
сверхъестественное чутье помогало Гидж Ивану секундой раньше отстрелить
ложные цели. По следу выпущенной с земли ракеты он тут же наносил ответный
удар. Третьего стрелка не нашлось, тем более, что прочная броня "двадцать
четверки" не гарантировала успеха даже после прямого попадания.
О том, чтобы сбить "сумасшедшего" пилота с воздуха, не могло быть и
речи. Своих более или менее приличных военных летчиков азербайджанцы не