"Андрей Воронин, Максим Гарин. Никто, кроме тебя (Комбат)" - читать интересную книгу автора

имели, их надо было еще учить и учить. А на тех русских, которые скрепя
сердце согласились ради денег здесь служить, рассчитывать не приходилось.
Инструкторами они могли еще быть, но расстрелять ракетой "воздух-воздух"
своего же соратника...
С течением времени на Гидж-Ивана махнули рукой - пусть себе летает.
Бензина на аэродромах хоть залейся, военных действий нет и острой нужды в
лишнем "винте" тоже. Рано или поздно вопрос отпадет сам собой, человек
ведь не в состоянии столько времени сидеть за штурвалом. Вреда его
курсирование никому не приносит. Растратит запал и пойдет на переговоры,
на полюбовное решение вопроса. Заодно и машина окажется целой - такую
технику лучше сохранить.
Чеченцев, действующих в Азербайджане, "винт" тоже не сильно
беспокоил. Если бы Гидж-Иван горел желанием воевать, он бы нашел способ
перелететь на фронт в Чечню. Раз он столько времени бесполезно кружит в
воздухе, значит у него в самом деле поехала крыша. Отсыпаться ему ведь
практически некогда, а ни один нормальный человек не выдержал бы столько
без отдыха.
Всю эту историю Игорь-Ибрагим знал в подробностях. И не разделял
общего благодушия, считал, что призрак в небе представляет собой проблему,
которую надо устранить. Устранить так, чтобы не испортить вертолета и,
соответственно, отношений с властями.
А может быть, эта необычная задача имела для него лично спортивный
интерес? Однако Алпай не хотел обсуждать эту тему, он получил от
начальства конкретный перечень вопросов, актуальных на сегодняшний день.
Бурмистров не стал настаивать, он знал, что таких инициатив от него не
требуется.

***

Ночью здесь, в подсобке, было так же жарко, как у Гасана. Комбат
покрутился на топчане, протянул руку ближе к окну - разобрать время на
часах. Половина четвертого, а сна ни в одном глазу. Хорошо хоть на полночи
кое-как отключился.
Выглянув наружу, он разглядел только бампер и передние колеса
микроавтобуса, поставленного на ночь во внутреннем дворике, вплотную к
стене. Выбрался в коридор с пузырящимся линолеумом и кое-как покрашенными
стенами. Вверху, над головой, - бар, обращенный окнами к бульвару. Если
прислушаться, можно уловить музыку - бар работает, но сбавил громкость,
чтобы не беспокоить постояльцев. Сейчас, когда столько разговоров о
нефтяных богатствах Каспия, здесь, в гостинице, наверняка останавливаются
не последние лица из крупных западных фирм.
Теперь фойе. Служебный лифт отключили на ночь, но лифтом Комбат не
собирался воспользоваться. Никаких задач он перед собой не ставил - но
если уж не спится, лучше потратить время с толком, лишний раз осмотреться.
В безлюдных коридорах, когда каждый звук раздавался рельефно, Комбат
чувствовал себя гораздо лучше, чем в переполненном казино.
Неслышно ступая, он поднялся по лестнице на третий этаж, двинулся по
ковровой дорожке, машинально считывая цифры с запертых дверей. Четные
номера, как обычно, находились по одну сторону, нечетные - по другую. В
некоторых номерах негромко разговаривали по-английски. Здесь кто-то тяжело