"Андрей Воронин. Без единого выстрела" - читать интересную книгу автора

косы девчонок. Баланда был во дворе королем, а Юрик Рогозин - обыкновенным
гогочкой, которому каждый раз попадало за испачканную рубашку и которого
загоняли домой с первыми тактами музыкальной заставки программы "Спокойной
ночи, малыши!". Всякий раз, проходя по двору с нотной папкой под мышкой,
Юра стыдливо отводил глаза от знакомой растрепанной фигуры Баландина,
который, поплевывая и болтая ногами, сидел на крыше металлического гаража
и грыз подсолнухи или краденые зеленые яблоки. У Юры Рогозина было все,
что полагается иметь мальчику из благополучной и обеспеченной семьи:
красивая одежда, новенький велосипед и сколько угодно дефицитной
жевательной резинки, но он завидовал Баландину, который обладал полной
свободой. Кроме того, у Баланды были твердые кулаки, с помощью которых он
мог в любой момент взять все, что ему требовалось: велосипед, жвачку и
даже электрический маузер фирмы "Страуме" с лампочкой в стволе и трещоткой
внутри корпуса, которым так гордился Юрик Рогозин. Не раз и не два юный
Рогозин прибегал домой в слезах и с расквашенным носом, прежде чем понял,
что с Баландой лучше делиться заранее, не дожидаясь начала военных
действий.
Как-то незаметно их отношения потеплели и со временем превратились в
настоящую дружбу. Рогозин много читал, и Баланда с горящими от возбуждения
глазами слушал в его пересказе будоражащие мальчишечью душу истории Майн
Рида и Дюма. В знак благодарности он научил Рогозина курить, сплевывать
сквозь зубы и метко стрелять из рогатки по жирным и ленивым московским
голубям. Баланда впервые дал Рогозину попробовать портвейн, и именно от
него Юра узнал значение некоторых слов и выражений, которыми пользовался
его отец, когда думал, что сын его не слышит.
Потом Рогозина-старшего перевели из райкома в ЦК, и семья сменила
квартиру на более просторную и расположенную поближе к центру. Приятели
стали видеться реже. Баландин с грехом пополам закончил восемь классов и
поступил в строительное ПТУ, после которого пошел ишачить каменщиком в
стройбате - военной кафедры в его ПТУ не было. Юрий Рогозин по окончании
школы получил золотую медаль и через полтора месяца уже был студентом
МГИМО, сознательно не заметив усилий, которые приложил к этому его отец.
Последний раз они виделись два года назад - как раз в тот день, когда
Баланда получил повестку из военкомата, а Юрий готовился к сдаче первой в
своей жизни летней сессии.
Писем они друг другу не писали, полагая это занятие пустой тратой
времени, но, случайно столкнувшись на улице, не скрывали радости. Баланда
щеголял в ушитой до немыслимого облегания парадной форме. Сапоги у него
были любовно обработаны - голенища собраны гармошкой, высоченный каблук
стопочкой, - а на кителе пестрело и сверкало такое количество непонятных
значков, самодельных медалей, нашивок и сплетенных из бельевой веревки
аксельбантов, что рядовой запаса Баландин больше напоминал генерала из
какой-нибудь банановой республики, чем отечественного дембеля. Оказалось,
что в Москве он первый день и ищет, по его выражению, "где бы вмазать".
Юрий сказал, что с этим проблем нет. Его родители вторую неделю
грелись на пляжах Средиземноморья, так что и квартира, и дача остались в
его полном распоряжении.
"Клево, - г живо отреагировал Баландин. - Только я буду не один".
Рогозин в ответ только пожал плечами: какая разница? Чем больше компания,
тем веселее. Однокурсников из МГИМО он приглашать не стал: Баланда со