"Андрей Воронин. Фаянсовый череп" - читать интересную книгу автора

выдержать характер. Курево у него кончилось еще накануне вечером, и он в
тысячный, наверное, раз мысленно сказал себе: вот и славно. Нам бы только
день простоять да ночь продержаться, а там, глядишь, и вовсе можно будет
завязать... Даже в тот момент он понимал, что беззастенчиво врет самому
себе, но потешиться иллюзией было приятно, тем более что на ночь глядя
бежать в коммерческую палатку ему не хотелось.
И кроме того, решение не бежать за куревом сию минуту сэкономило ему,
как минимум, полпачки сигарет, что в пересчете на рубли дает... Тьфу ты,
чертовщина! И какой мерзавец придумал деньги? Вернее, не деньги, а их
нехватку...
Ухмыльнувшись, Юрий содрал с пачки целлофановую обертку. День был
слишком хорош, чтобы портить его, всерьез сосредоточиваясь на мрачных
мыслях. Он, старший лейтенант Филатов, помнится, в свое время горячо
приветствовал объявленный тогдашним руководством страны переход к рыночной
экономике. Кто же мог знать, что в этой новой системе для него, молодого,
здорового, физически крепкого, неплохо образованного, не окажется места? А
кто виноват? Сам и виноват, елы-палы... Не станешь же, в самом деле,
обвинять в своих теперешних неурядицах семью, школу и классиков русской и
советской литературы, которые учили нас, что главное в человеке - душа, а
деньги - просто мусор. Если вспомнить историю, то сами классики без денег,
как правило, не сидели и рассуждали о высоких душевных порывах в основном
на сытый желудок.
Он поискал глазами урну, не нашел и сунул мятую целлофановую обертку
в карман куртки. Щелчком выбил из пачки сигарету, почиркал колесиком
дешевой зажигалки, встряхнул ее, снова чиркнул колесиком и торопливо
прикурил, пока чахлый язычок голубоватого пламени не иссяк окончательно.
"Интересно, - подумал он, убирая сдохшую зажигалку в карман, - спички-то у
меня дома есть? Есть как будто. В шкафчике рядом с плитой должно
оставаться еще коробков пять.., кажется."
Он сделал глубокую затяжку, перехватил поудобнее полиэтиленовый пакет
с кое-какими продуктами и двумя купленными на вечер бутылками пива и
двинулся дальше по узкой дорожке, неровно выложенной ломаными, почти
совсем ушедшими в землю бетонными плитками. Юрий хорошо помнил время,
когда эта дорожка была новенькой, с иголочки. Коли уж на то пошло, он
помнил даже, как ее выкладывали, а некоторые из поднявшихся выше
человеческого роста кустов вдоль нее он посадил самолично во время
субботника, организованного жильцами соседних домов. Здесь, в этих дворах,
прошло его детство, отсюда он уехал поступать в Рязанское училище ВДВ и
сюда же вернулся после того, как его армейская карьера внезапно
завершилась безобразной дракой в госпитале, где старший лейтенант Филатов
поднял руку на старшего по званию.
К черту, подумал он. К чему ворошить то, что все равно не можешь
изменить? Да и нужно ли это менять? Юрий не был уверен, что, если бы
судьба дала возможность ему вернуться в тот недоброй памяти день девяносто
шестого года, он поступил бы иначе.
"Вот что это такое - полное отсутствие гибкости", - подумал Юрий.
Помнится, когда двенадцатилетний Юрка Филатов треснул соседку по парте по
голове туго набитым портфелем, мама заставила его извиняться. Извиняться
он не хотел ни в какую, хотя и понимал, что не прав. Тогда мама вздохнула,
посмотрела на него с жалостью и сказала: "Упрямство - первый признак