"Андрей Воронин. Петля для губернатора (Слепой)" - читать интересную книгу автора

зажигания. - Через годик куплю "москвич", а может быть, и "жигули". А там,
если все будет тип-топ, можно будет подумать и о "волге". А Галка... Ну
что - Галка? Как-нибудь потихонечку все утрясется. Утрясется и
рассосется... Вылечим как-нибудь... Хотя, с другой стороны, - ну какое у
нас лечение? В ЛТП ее сдать, что ли? Скандал, а толку никакого. Но что-то
делать придется. Не убивать же ее, в самом деле".
При мысли об убийстве по спине у него пробежал неприятный холодок.
Смотреть на закрытых просмотрах крутые западные боевики, где железные
парни с каменными лицами расстреливали друг друга и всех подряд из больших
пистолетов, было очень просто. Каждое их действие казалось логичным и
оправданным, и все у них было продумано на сто ходов вперед, так, что
любо-дорого глянуть. А взять и убить живого человека.., собственную жену,
черт подери - это, дорогие товарищи, совсем другое дело. И чем прикажете
ее убивать? Перепилить ей глотку кухонным ножом? Утопить в ванне? Тюкнуть
по темечку топориком для разделки мяса? Ох, не смешите меня...
Поймают в два счета, и будет вместо квартиры в Москве лагерь
где-нибудь под Йошкар-Олой или Темниковом... Темниклаг, слыхали про такой?
"До чего довела, стерва, - с горечью подумал он, запуская двигатель.
- О чем думать заставляет? Ножи, топоры, лагеря... Чтоб ты провалилась,
мразь, алкоголичка! Где, спрашивается, были мои глаза, когда я на ней
женился?"
^ "Запорожец" объехал припаркованный впереди оранжевый "москвич" первого
секретаря и, тарахтя движком, выкатился на дорогу, до смешного похожий на
серо-голубую божью коровку. Бородич про себя отметил, что Первый все еще
не уехал домой - видимо, сидел в кабинете, переживая внезапный удар. Иван
представил, каково было бы ему на месте Гусева, и зябко повел плечами.
Воображение у него было живое, и на секунду он словно перевоплотился, в
полной мере ощутив горечь постигшего первого секретаря разочарования.
Тряхнув головой, он отогнал наваждение и включил третью передачу, лихо
обогнав навьюченного тяжелым рюкзаком велосипедиста.
"Между прочим, - подумал он, - Гусь запросто может подложить мне
свинью. Опять каламбур и опять плоский, но суть от этого, к сожалению, не
меняется. Уж Гусь-то целиком и полностью в курсе моих обстоятельств.., он
же, помнится, Галку и споил. "Выпей, Галочка, до дна, Галочка, компанию
надо уважать, Галочка..." Сучий потрох! А теперь, того и гляди, снимет
трубочку и позвонит в Москву: кого, мол, вы к себе взяли? У него же жена
алкоголичка, вы разве не знали?"
Он остановился возле гастронома, купил хлеба, молока и яиц, после
чего заскочил в детский сад. Иришка опять бродила по площадке в полном
одиночестве - он сильно задержался на работе из-за Ковровой, а Галка,
конечно же, даже не подумала забрать ребенка. Впрочем, так было даже
лучше: когда она в последний раз заявилась в детсад, Иришку ей попросту не
отдали.
Извинившись перед маявшейся на скамейке воспитательницей, Бородич
посадил Иришку на плечо и пошел к машине, невнимательно слушая ее болтовню.
Иришка болтала до самого дома, и Бородин за это время успел усвоить
массу полезной информации. Он узнал, что Женя бросил в унитаз мячик и
спустил воду, но мячик почему-то не утонул, Костя подрался с Витей, а Олю
поставили в угол за то, что она показывала мальчикам свои трусики. На обед
давали противную кашу, а на полдник - пряники с молоком, но в молоке была