"Андрей Воронин. Инструктор над законом ("Инструктор ГРУ") " - читать интересную книгу автора

снегопадом колеи. Именно в этот момент лейтенанта кольнуло нехорошее
предчувствие: уж очень очевидным был оставленный таинственными
расхитителями след. "До чего же обнаглели, сволочи, - подумал лейтенант, -
даже не прячутся". Он огляделся, пытаясь сообразить, как бы ему незаметнее
подобраться к даче, но быстро понял, что из этого ничего не выйдет.
Участок был по-зимнему гол, и играть в прятки на этой голой площадке,
перебегая по колено в рыхлом сыром снегу от одного куста крыжовника к
другому, означало бы, как минимум, выставить себя на посмешище.
Лямин вдруг понял, что теперь ему даже нельзя повернуться и уйти.
Если из окон дачи за ним наблюдали чьи-нибудь пристальные глаза, такое
поведение было бы истолковано совершенно однозначно и, главное, абсолютно
правильно: пришел мент с папочкой, понюхал вокруг и отправился за
подмогой. Вывод? Рвем когти, братва! Он в последний раз беспомощно
оглянулся по сторонам, глубоко вдохнул и толкнул легко подавшуюся калитку.
Дорожка за калиткой была хорошо утоптанна, снег с крыльца сметен.
Вторая ступенька вдруг истошно заскрипела под ногой лейтенанта, заставив
его непроизвольно вздрогнуть и крепче сжать пистолет.
- Фу ты, сволочь, - сказал ступеньке Лямин и подошел к дверям,
стараясь не шуметь. Получался какой-то балет, да еще проклятая папка все
время норовила выскользнуть из-под локтя и шлепнуться на мерзлые доски
крыльца. Лейтенант аккуратно пристроил ненавистное вместилище официальных
бумаг на перила и вздохнул с облегчением.
Дверь оказалась незаперта. Некоторое время Лямин колебался - стучать
в нее или не стучать.
В конце концов, это могла быть вовсе и не зверевская дача. "Что-то я
сегодня, как витязь на распутье", - подумал Лямин и решительно забарабанил
в покрытые светлым лаком доски.
Никто не отзывался. Лейтенант для порядка постучал еще раз и, не
получив ответа, толкнул дверь.
В темных сенях он моментально въехал ногой в стопку каких-то ведер,
лишь чудом не повалив ее. "То-то грохоту было бы, - почти весело подумал
он. - Только бледнолицый может два раза подряд наступить на грабли...
Кино, да и только". Выпутавшись из жестяной западни, он потянул на себя
тяжелую утепленную дверь и оказался в комнате. В большом камине, нелепо
совмещенном с обычной голландской печью, весело полыхали березовые дрова.
Пахло застоявшимся табачным дымом и водочным перегаром.
"Запах притона в несколько смягченном варианте", - подумал Лямин. За
приоткрытой дверью в соседнем помещении невнятно бормотал на разные голоса
приемник или, может быть, портативный телевизор. Однако антенны лейтенант
на крыше не заметил. Ступая теперь уже бесшумно и вынув из кармана
пистолет, он пересек комнату и подошел к двери, из-за которой доносилось
бормотание.
После легкого нажима дверь бесшумно отворилась, и Лямин увидел очень
высокого человека, стоявшего посреди комнаты в нелепой позе, вытянув руки
по швам и зачем-то склонив набок голову, словно пытался, не сгибаясь в
поясе, отыскать что-то у себя под ногами. Лейтенант вскинул пистолет и
хотел уже закричать "Не двигаться!", "Руки вверх!" или что-нибудь еще в
том же роде, но тут вдруг заметил, что ноги стоящего не касаются пола,
отчего тот и казался таким высоченным.
Подойдя ближе, Лямин увидел бельевую веревку, протянувшуюся от