"Любовь Федоровна Воронкова. Село Городище " - читать интересную книгу автора

потому что привыкли стоять под крышей, в теплой избе...
Домов нет. Можно подумать, что и людей здесь нет. Но это посторонний
человек мог так подумать. А Груня знала, что весь колхоз Городище здесь и
ни одна колхозная семья не покинула свою землю.
Груня стояла, жмурясь от ветра, и раздумывала, в какую сторону ей
пойти сначала. В ригу, что стоит на задворках возле самого поля? Или
спуститься к реке, в кузню? Или забежать в соломенный шалаш, который
притулился под елками?
"Побегу за Стенькой, - решила Груня, - а потом с ней вместе - за
другими".
Но зашевелилась в шалаше соломенная дверь, приоткрылась немного, и
сама Стенька вылезла на улицу. Концы большого серого платка торчали у нее
на спине, а из коротких рукавов высовывались покрасневшие руки.
- Стенька, ты куда?
- К тебе!
- А я к тебе!
Стенька мелкими быстрыми шагами подбежала к Груне. Ее смешливые
серо-голубые глаза блестели и радовались неизвестно чему.
- Руки-то хоть в карманы спрячь, - поежившись, сказала Груня, - на
тебя глядеть-то холодно!
- Тебе холодно, а мне нет, - ответила Стенька и пошевелила
растопыренными пальцами. - Зима, что ли!
- Знаешь, что я тебе скажу... - начала было Груня.
Но Стенька перебила:
- Нет, что я скажу! Наш Трофим все выскакивает на улицу босиком -
возьмет и пробежит прямо по снегу. Мать нашлепает, а он опять! А дедушка
Мирон Телегин взял да ему свои сапоги отдал! Новые! Нигде не худые!
Говорит - пусть бегает, ему хочется побегать. А я, говорит, уж старый.
Трофим-то маленький, а сапоги - во какие! Чудно до чего! А Трофиму - хоть
бы что!
- Да подожди ты!.. Как сорока!.. - крикнула на нее Груня. - "Трофим,
Трофим"!
- А ты не кричи! Не больно я тебя боюсь!
Груня вспомнила наказ, который ей давала мать, и сказала тихо:
- Я не кричу. Это я так. Нам с тобой одно дело есть...
Груня подумала, что Стенька как узнает, какое это дело, так сейчас
удерет да и забьется опять в свой шалаш. Поэтому она объяснила как можно
мягче:
- Ведь до шоссе недалеко... Да можно и не помногу. Ну, хоть
сколько-нибудь принесем - и то польза!
Но Стенька и не собиралась отказываться. Наоборот, она обрадовалась,
будто ее позвали на праздник:
- На шоссе всей гурьбой - вот весело! Пойду скорей у мамки мешок
попрошу!
Если бы Груня знала, как надоело Стеньке сидеть в соломенном шалаше,
в духоте, в тесноте, среди вздохов и невеселых разговоров! Там одна бабка
Вера доймет - как начнет вспоминать немцев, как начнет их ругать да
проклинать, а у самой так лицо и дрожит и губы дрожат... А что они -
слышат, что ли? Их уж вон как погнали - из Ржева выбили и дальше гонят.
- Пойдем сначала Ромашку позовем, - живо сказала Стенька. - И Федя