"Любовь Воронкова. След огненной жизни " - читать интересную книгу автора

стоит этот город на Евфрате - полный богатых дворцов и храмов, город с
высокими крепкими стенами и медными воротами. И все чаще в мозгу Астиага
возникало видение - отряды индийских солдат, идущие по равнинам Вавилона,
сверкание их стрел и копий сквозь жаркую красную пыль, поднятую копытами
коней. Взять Вавилон нелегко. Но с помощью богов его отец Киаксар пришел в
Ниневию, которая была укреплена не менее. И что осталось от нее? Пыль и
пепел.
Астиаг - сын Киаксара. Он покорит Вавилон, оставит там пыль и пепел,
он привезет богатую добычу и еще более возвысит свое царство!
Но обдумать, обдумать... Покорить Вавилон потом. Сначала надо ослабить
его, надо захватить долину Междуречья... Надо занять Северную Сирию... А уж
потом - Вавилон.
И вот теперь, когда Астиаг обдумывал свой поход в Междуречье, ему
вдруг опять явилось сновидение, которое снова наполнило смятением его душу.
Ему приснилось, что над его дочерью Манданой выросла виноградная лоза, и
лоза эта была так огромна, что покрыла собой всю Азию.
Угрюмо сдвинув брови, Астиаг рассказал магам свой сон.
Маги истолковали этот сон так же, как и тот, что приснился ему раньше.
- Сын твоей дочери, царь, будет царем всей Азии.
- После меня?
- Вместо тебя, царь.
Злые молнии зажглись в черных глазах Астиага. Он знал, что Мандане
скоро предстоит родить ребенка. Кто родится у нее?
Астиаг приказал дочери немедленно явиться к нему в Экбатаны. Мандана
покорно явилась. Камбиз, тихий, спокойный перс, ее муж, сопровождал ее.
Мандана только переступила порог отцовского дома, как ее тут же взяли
под стражу. Камбиз недоумевал. Мандана плакала, сидя в заключении. Страшная
догадка уже мучила ее. Она слышала о снах царя, и она хорошо знала своего
отца.
А царь ждал. Если у Манданы родится девочка, он отпустит их с ребенком
в Персию. Если родится мальчик, он отпустит их в Персию, но без ребенка.
Родился мальчик.

ГАРПАГ

Мандана, ничего не видя от слез и горя, покинула отцовский дом.
Камбиз, подавленный и безмолвный, возвратился вместе с ней в Персию. Их
ребенок, их сын остался у деда.
Они чувствовали, что царь задумал недоброе, но не смели противиться.
Только надежда, что у царя в груди все-таки человеческое сердце и не
поднимется у него рука на собственного внука, - только эта надежда
поддерживала их.
Едва Камбиз и Мандана вышли из дворца, едва затих стук копыт их коней
на каменистой улице, Астиаг призвал к себе своего родственника Гарпага. Это
был самый надежный, самый преданный царю человек.
- Я хочу поручить тебе важное дело, Гарпаг, - сказал царь, глядя ему
прямо в глаза, словно стремясь увидеть его мысли и чувства. - Не предай
меня, иначе и самого тебя ждет беда в будущем...
Гарпаг, чувствуя угрозу, склонил голову. Он уже заранее был готов
сделать все, что прикажет ему царь.