"Сергей Воронин. Две жизни" - читать интересную книгу автора

нет ветра, нет дождя. Тепло и тихо. Сидим, говорим, молчим, спим.
К вечеру ветер пролетел, и Амур, как голубое небо, без единой морщинки.
И вдруг неподалеку от нас что-то шумно всплеснуло.
- О, сполоху наделал. Кто это? - спросил Баженов, поворачивая
удивленное, простоватое лицо на шум.
- Сазан, - ответил лоцман. Его серебряная серьга багровеет в лучах
закатного солнца.
- Вполне возможно, - согласился с ним Яков Сторублевый.
И Баженов и Яков - наши рабочие. Баженов наивен, робок. Он готов
сделать все, чтобы только на него не сердились. Где-то далеко уральская
деревенька, далеко жена с ребятишками, которой он посылает от случая к
случаю деньги. У Якова Сторублевого во всю голову плешь, но там, где волосы
остались, они вьются кольцами. Яков не один, с женой. Она его называет Яша,
он ее Шуренка. Шуренка маленького роста, складненькая, курносенькая бабенка.
У нее пухлые, всегда влажные губы, будто она только что долго и крепко
целовалась. По словам Якова, занесла их сюда нелегкая вот почему. Жили они в
Кировской области. Наступила неурожайная година. Заколотил Яков дом и пошел
с Шуренкой на заработки. Думали, чем дальше, тем лучше, вот и забрались в
Николаевск-на-Амуре. Тут их Соснин и прихватил. Шуренка будет у нас
поварихой, Яков - рабочим на трассе. Кроме этих троих, есть еще четвертый
рабочий - Перваков. Он малоречив, все думает какую-то свою думу. Ему уже за
пятьдесят, но он крепок, на любом ветру стоит с открытой грудью.
Попыхивает катер, тащит наш флот. Как мачта, возвышается на его корме
Соснин. До сих пор все его считали завхозом. Оказывается, ошибались.
Заместитель начальника партии по административно-хозяйственной части. Вот
кто он! Поэтому и едет на катере.
Приплыли в какую-то бухту. Из бухты попали в протоку. Теперь Амур в
стороне, за островом. По протоке движутся лодки. На берегу дома. Они стоят
чуть ли не в воде.
- Кто здесь живет? - спрашиваю я лоцмана.
- Рыбаки.
- Русские?
- Русские.
- Эва куда упалили, - со вздохом сказал Баженов.
- Да, - вздохнул и Зырянов, - куда только не забрасывает судьба
русского человека! И плохо и тяжело другому живется в таких местах, а не
бежит, осваивает такую глушь. Иного туда и золотом не заманить.
- Это сколько угодно, - сказал Яков Сторублевый, - нашему брату не
положено выбирать.
- Это почему же не положено? - хмуро спросил Перваков. - И кем не
положено?
- А нам неведомо, - легко ответил Яков. - Кому надо, тот знает.
- Ты должен сам знать. Для этого революцию делали.
- Партийный будешь? - спросил Яков, и в голосе у него прозвучало
уважение.
- Нет.
- Чего ж тогда говоришь так, - с досадой сказал Яков, - в сомнение
вводишь.
- Чем же я тебя ввел в сомнение - тем, что учу быть хозяином в жизни?
- Шуренка, пора вечерять, да и на спокой! - крикнул Яков жене и отошел